Никто не догадывался об истинной цели Рериха — о послании Махатм, которое он вез в Москву, о том, что не политические цели преследуются им, а гораздо более глубокие и дальновидные. Политическая ситуация была лишь одним из средств свержения колониализма, возрождения Востока и духовного преобразования, намеченного Планом Владык во всем мире. Вестником Новой Эры выступал Рерих, и ничто не могло заставить его к отступлению.

Хотя послание Махатм публиковалось у нас уже неоднократно, но мы все-таки приведем его текст еще раз, чтобы читатель задумался над всей программой действий, над коренными преобразованиями общественной жизни, ибо их предстоит еще совершить. План Владык находится еще в процессе претворения в жизнь и далеко не завершен.

«На Гималаях Мы знаем совершаемое Вами. Вы упразднили церковь, ставшую рассадником лжи и суеверия. Вы уничтожили мещанство, ставшее проводником предрассудков. Вы разрушили тюрьму воспитания. Вы уничтожили семью лицемерия. Вы сожгли войско рабов. Вы раздавили пауков наживы. Вы закрыли ворота ночных притонов. Вы избавили Землю от предателей денежных. Вы признали, что религия есть учение всеобъемлемости материи. Вы признали ничтожность личной собственности. Вы угадали эволюцию общины. Вы указали на значение познания. Вы преклонились перед красотою. Вы принесли детям всю мощь космоса. Вы открыли окна дворцов. Вы увидели неотложность построения домов Общего Блага! Мы остановили восстание в Индии, когда оно было преждевременным, также мы признали своевременность Вашего движения и посылаем вам всю нашу помощь, утверждая единение Азии! Знаем, многие построения свершатся в годах 28 — 31 — 36. Привет всем, ищущим общего блага!» («Международная жизнь» № 1, 1965, стр. 105).

Наивно думать, что Махатмы надеялись, что своим посланием Они моментально преобразят действительность, и еще более наивно считать, что Махатмы не знали реального положения дел и желаемое принимали за действительность. Просто Их послание было тем же впереди идущим «Христом» Блока, который ведет за собою мятущихся в революции людей. Для подавляющего большинства Он был «за вьюгой невидим». Люди творили свое дело, вершили свои земные расчеты, свою неизбежную Карму. Нам тяжело проследить, где завязывались ее узлы и будут ли они распутаны или разрублены. Также напрасно спрашивать, когда свершится завещанное. Лучшие сроки были указаны, они имели свое значение, как и раньше не понятое людьми. Но людское непонимание не может служить препятствием общей эволюции, связанной с Космической жизнью Планеты. И послание Махатм, привезенное Рерихом, выражало, именно, Космическое предначертание, а не исключительно политический документ. Его утверждающая сила заключается не в магии слов, констатирующих уже достигнутое, а в том направлении, которое отныне будет присутствовать как необходимый этап для продвижения человечества вперед.

Передать послание Махатм было главным для Рериха, и это главное для себя задание он выполнил. Как и когда оно будет принято и какие формы примет применение его в жизни, решал не он, а наша готовность, наше участие в жизненных процессах.

Здесь может возникнуть вопрос: неужели «всесильные» Махатмы не могли передать свое послание иным, менее хлопотливым и более убедительным способом? Если сами Рерихи были свидетелями некоторых феноменов, то таким же методом почему бы не воспользоваться при изъявлении воли Владык? Может быть это убедило бы тех, кто вершил судьбы народов в то время?

На такой вопрос можно ответить сказанием об Акбаре из «Криптограмм Востока» (стр. 81): «Придворный историк Акбара однажды сказал Правителю: „Среди Правителей наблюдаю неразрешимое явление. Одни Владыки держались недоступно вдали от народа, их свергали за ненужностью. Другие входили в жизнь каждого дня, к ним привыкали и свергали за обычность”. Акбар улыбнулся: „Значит Правитель должен оставаться невидимым, входя и направляя все действия”. Так решил мудрый Правитель и предуказал будущее. Видимый невидимо!»

Вспомним исторические случаи воздействия Белого Братства на те или иные события общественной жизни человечества. Все они были только «естественного» порядка. Никаких «чудес» не допускалось. Историю складывали только люди и делали это «руками человеческими». Напомним уже раз процитированное высказывание З.Фосдик: «Человеческому уму трудно вместить факт, что «Носитель Истины и Закона» должен одновременно пребывать на двух планах, Высшем и земном, упорно стараясь сгармонизировать столь противоположные условия». Это касается не только Посланников Белого Братства, но и самих Владык при Их воплощении. На Земле и для Земли, соблюдая Законы Космоса, Они могут действовать не нарушая земных мер и представлений подавляющего большинства человечества о возможном.

Так в случае передачи Послания. Оно должно было быть передано самым естественным, а не «чудесным» путем. Выбор Владык пал на Рериха, как на человека хорошо известного и пользующегося большим авторитетом. Для этого случая было предпринято не имеющее прецедента путешествие из Индии в Москву. Сам по себе этот факт уже предполагал, что Послание не затеряется, что на Него рано или поздно будет обращено внимание. И действительно, пролежав в архиве четыре десятка лет, Оно стало известным благодаря интересу, проявленному к Рериху и его Центральноазиатской экспедиции. Истинные Авторы Послания оставались, как всегда за завесой. Они были высочайшей реальностью для тех, кто доставил Послание, и могли существовать или не существовать для тех, кто его принял.

Существует мнение, что Махатмы добиваются признания со стороны людей. Думается, что мнение это глубоко ошибочно. Декларировать о Своем существовании Они, конечно, могли бы очень даже убедительно и для всех наглядно. Но к чему бы это привело? Что за этим последовало бы? Предположим, что мы признали руководящую роль Владык над судьбами человечества. Следующим нашим шагом, в таком случае, явилось бы сваливание всех явных несуразностей, всех кровавых трагедий «с больной головы на здоровую». Не задумываясь, свою вину, свои ошибки люди приписали бы Учителям. Иными словами, «благодарное человечество» сняло бы с себя всякую ответственность и постаралось бы свести Учителей до уровня «обычности», чтобы впоследствии было от Них легче избавиться. Кроме того, признавшие руководство Учителей не преминули бы между собой сразу же поссориться из-за степени приближенности к Ним. Каждый посчитал бы себя достойным стать первым одесную Учителя, потому что правильно понимает и следует Его заветам. Конечно, не избежать было бы споров о «Всемогуществе Владык», которым все доступно и все дозволено. Большинство потребовало бы «чудес». Без «чуда» для них Владыко перестает быть Владыкой и превращается в обычного человека. Они скорее будут слушать «голос» из астрала, нежели разум, который оформился у них благодаря Высшему Руководству, и сам по себе является наибольшим чудом и даром человеку.

Очевидно, все-таки не в «признании» дело, которое ни на йоту не изменило бы людей, а только сняло бы с них всякую ответственность. «Видимый невидимо» будет направлять людей, соблюдая Закон Соизмеримости и Высшей Справедливости.

Есть у Рериха один рождественский рассказ, появившийся 25 декабря 1913 года в газете «Русское Слово» (Москва). Рассказ этот включен в книгу Н. Рериха «Избранное», М., 1979 (стр. 52). В рассказе описывается ряд чудес, произошедших в Сочельник и повергших всех в страх и трепет. Однако на другой день самые, казалось бы, необъяснимые «чудеса» нашли простое объяснение. Кончает Рерих свой рассказ словами: «После того у нас никогда ничего не бывало. Даже сны прекратились. Знаков особенных нет ни на чем. Знамений ждем! Знамений просим!»

«Знамений и знаков!» — вопиет человечество. А между тем их больше чем достаточно. Только они имеют себе самое простое, «естественное» объяснение, а потому люди, ждущие «чудес», не воспринимают их, а люди, отвергающие возможность «чуда», принимают за логический ход событий, хотя их логика всегда осваивает события задним числом. Одно из «Знамений» нашего времени — это повышенный интерес к Космосу. Второе, не менее значительное,— возросшая мощь человечества. С одной стороны, человечество себя почувствовало жителями не только Земли, но и отдаленных Звезд. С другой, оно созрело до решения проблем глобального масштаба. Всего несколько десятков лет тому назад об этом могли мечтать лишь самые смелые умы и большинство считало их мечтания фантазией. Ныне же эти «Знамения» для нас составляют обычную повседневную полемику, в пылу решения которой мы готовы взорвать Планету и погубить все живущее на ней из-за приоритета той или иной, в конце концов, временной общественной формации. А не даны ли эти «Знамения» одновременно для того, чтобы жить и действовать согласованно от лица всего человечества, как представителя Планеты в Космосе? Мы пускаемся на поиски в дальних мирах разумных собратьев до того, как на Земле воцарился бы разум. В книге «Община» (ч. 1, гл. XI, § 2) сказано: «Учение нового мира покроет все неудобства. Истинно, только щит Общины может осмыслить пребывание на Земле. Как неслыханно красиво мыслить о кооперации с дальними мирами. Эта кооперация, начатая сознательно, вовлечет в орбиту сношения новые миры, и этот небесный кооператив будет бесконечно расширять свои возможности. Учение может сказать чутким: пробуждаясь, помните о дальних мирах; отходя ко сну, помните о дальних мирах. Вы понимаете, что без Общины Земля жить не может. Вы понимаете, что без расширения небесных путей существование становится ничтожным. Новый мир нуждается в новых границах. У ищущих должна быть дорога. Разве она узка по всему небосклону? Счастье в том, что искатели не должны приникать ухом к Земле, но могут обратить взгляд на духовную высь. Лучу легче искать поднятые головы. И каждое движение мира обусловлено Общиною».

Власть над Землей (быть Планете или не быть), достигнутая человеком, тесно связана с общим ею управлением, а от последнего зависит сношение с дальними мирами. Почему в Учении столько говорится о Единении? — Потому, что эра Космической жизни требует участия Планеты, а не отдельных группировок людей в своей эволюции.

Сношению с Мирами дальними отводится в книге «Община», как и в других книгах Живой Этики, основополагающее место. Вполне очевидно, что это должно происходить одновременно с налаживанием сношений с Тонким Миром, так как только каналы последнего могут дать нужные результаты. А всему этому должно предшествовать объединение человечества в единое общество.

Как не парадоксально, но, казалось бы, наиболее легко достижимое — объединение на Земле — оказывается камнем преткновения наиболее трудному — пути проникновения в Космос. Человечество не приемлет единения. Оно расчленено сотнею обстоятельств: различием национальностей, государственными границами и интересами, кастовыми или классовыми подразделениями, разными системами управления, и, наконец, эгоизмом в самом широком смысле этого понятия. Поверх всего господствуют взгляды личного порядка: мое мировоззрение самое правильное, владею истиной только я, мое имущество неприкосновенно, и я имею право его умножать всеми доступными средствами; моя свободная воля должна быть не нарушена, а, следовательно, что хочу, то и делаю. И делается все, что идет на пользу себя, за счет ущемления ближнего своего.

Давно уже начата борьба против человеческого эгоизма, этого извращенного понятия индивидуализма. Назовем лишь два Имени, оставивших в истории человечества глубокий след, —Будда и Христос. Их учение — ничто иное, как первый этап пути в Космическое Пространство. Любовь ко всему живому, жертва и подавление личного эгоизма. Кажется очень просто, но не забудем, что эту простоту предлагают принять людям уже не одну тысячу лет, что на этой простоте споткнулась в свое время Атлантида, что не с Будды и Христа началась эволюция человечества, что к любви надо прибавить разум, к жертве — сознание, а эгоизм разграничить от индивидуальной инициативы, от творчества личности. Почти всегда человек, приобретая что-то в другом теряет, но далеко не всегда, теряя где-то, он в другом выигрывает. Оттого-то процесс его становления столь медлителен и требует громадных усилий и неистощимого терпения.

Так, и давая книгу «Община», Великие Учителя, отнюдь, не рассчитывали на мгновенное преобразование человеческого общества. Но наступило время великих открытий, и старые как мир истины необходимо было показать в новом свете, нужно было показать, что

«Поверх всяких Россий есть одна незабываемая Россия.

Поверх всякой любви есть одна общечеловеческая любовь.

Поверх всяких красот есть одна красота, ведущая к познанию Космоса».

 Для этого были избраны четверо Рерихов, для этого через Елену Ивановну было дано Новое Учение, для этого Николай Константинович «руками человеческими» доставил в Москву Послание Махатм.

Правильно ли выполняется Указанная в нем программа? Теми ли методами действуют ее получившие? Приносит ли она нужные для эволюции результаты? На этот счет можно много, очень много спорить. Но спросим себя, какой План Владык выполнен был полностью и правильно? Было Учение Будды, был Христос, была Французская революция. Остались — ламаизм, христианская церковь, буржуазное «свободное предпринимательство». Что же, не надо было Будды, Христа и Французской революции? Этого, пожалуй, никто не скажет. Но каждый подумает про себя, что прав был сказавший «если тебя ударят в правую щеку, то подставь ему и левую», изрекая: «Не мир, но меч принес Я вам на Землю».

Ничто новое не входит в жизнь без борьбы и без ошибок, но оно оставляет в истории свой неизгладимый след и воздействует на общественную мысль человечества. С этим и надо считаться, оценивая очередной шаг Великих Учителей, направляющих внимание людей на неотложные задачи эволюции. Такие шаги делаются независимо от того, претворено ли в жизнь ранее данное, так как все ранее данное приобретает иной оттенок и нуждается в переоценках. Необходимость момента 2000 лет тому назад была совершенно иной, чем теперь. В то время давался максимум того, что нужно было усвоить человечеству; из этого максимума был усвоен минимум. Текущий момент требует не только повторения неусвоенного, но гораздо большего, и большее дается не взирая на то, что большинством людей оно опять не будет принято. Так образуются своего рода «ножницы» между тем, что нужно, и тем, что есть; но, находясь в постоянном движении, эти ножницы не дают человечеству успокоиться на достигнутом.

Послание Махатм выражало максимум текущего момента. К принятию этого максимума человечество, конечно, не было готово, но его необходимо было утвердить в сознании людей. Отныне этот максимум будет в той или иной мере присутствовать в передовых прогрессивных чаяниях человечества. «Усвойте чистоту мысли и соизмеримость действий». Так наполним дни наши, привыкнем к подвижности и решимости. Также не забудем, что нет на Земле выше данного плана Общего Блага. Явим понимание Учений жизни. Как Моисей приносил достоинство человеческое, как Будда устремлял к расширению сознания, как Христос учил полезности отдачи, и как Новый Мир устремлен к мирам дальним! Подумайте, какие сопоставления нас окружают! Подумайте о камне основания. Подумайте о данном пути. Подумайте, как границы Космоса с вами соприкасаются. Припомните шаги чудесных напряжений не в книге, но в жизни. Подумайте, сколько не было поднято и не вмещено, но все-таки Мы стоим на месте. Потому не отчаивайтесь ошибками, но восходите Иерархией Учения» («Община», ч. II, 6, § 7).

Бесполезно отчаиваться ошибками и незачем обманывать себя в том, что их больше не будет в истории человечества. Но, несмотря на трагические ошибки, сказанное в середине двадцатых годов нашего столетия осуществляется в наше время. Интерес к Космосу перекочевал со страниц фантастических романов в область науки. Летают космические лаборатории, наши спутники исследуют самые отдаленные планеты. Горизонты науки все расширяются. Множество предположений делается относительно населенности Космоса. Ведется чисто научная полемика «за» и «против» возможности контактов с инопланетянами. Высоко поднят авторитет таких «первопроходцев» мысли о космическом Разуме, как Циолковский. Идеи Чижевского, Вернадского завоевали прочное место среди наших ученых. Регистрируются многочисленные случаи неопознанных явлений космического происхождения, в том числе появления «тарелочек».

Но, думается, что последнее слово не будет сказано до того, покамест не будет научно признан Тонкий Мир. Исследование Дальних Миров во многом зависит от признания закономерностей последнего. Но и к этому рубежу современная научная мысль приближается.

Хуже обстоит дело с самим человеком. Мы по-прежнему находим на Земле множество «униженных и оскорбленных», множество непримиримо враждующих между собой сторон, столько «мещан», не желающих видеть дальше своего носа, что показаться в Космосе и протянуть кому-то руку со словами: «Мы твои собратья по разуму», — будет величайшей ложью и обманом. Скорее мы — «собратья по неразумию», а таковым в Космосе нечего делать. Неслучайно некоторые фантасты иначе не представляют себе проникновение в Космическое пространство, как «космической войны» с инопланетянами. Похоже, что тысячелетняя история человечества внесла в человеческое сознание сильнейший вывих, если мы распространяем свои бредовые идеи даже за пределы своей планеты.

Впрочем, это не раз уже говорилось. Все согласны с тем, что миллиарды, затрачиваемые на раздоры и разрушения, лучше направить на просвещение и залечивание ран, уже нанесенных дому, где мы сами живем — нашей Планете. Учение Живой Этики, конечно, не преследовало цели ломиться в открытую дверь и повторять уже тысячу раз сказанное. Учителя в высшей степени считаются с человеческим сознанием, со все растущим диапазоном его наибольшего взлета и отсталостью. Давно сказанное и не принятое или искаженное остается таким же, но уже в новых условиях жизни. Они должны не только вернуть первоначальную чистоту Истине, но также внести в нее известную коррективу, ибо Истина остается Истиной до тех пор, покамест она остается открытой для вновь осознанного. Новые ее аспекты учитывают все мировоззрительные и научные изменения современности, дабы не сдерживать полета мысли. Одновременно истинное Учение всегда считается и с наличием косности в человеческом сознании или с односторонностью его развития. Потому, как и прежние Учения, Живая Этика повторяет старое, вносит совершенно новые для человечества понятия и все повторенное рассматривает с новых позиций. Происходит своего рода переосмысление, в котором каждый находит то, что ему надо. Одни воспримут только старое, другие далеко пойдут в новом, и, наконец, найдутся и такие, кто из старого и нового создадут необходимый эволюции сплав. Пусть их будет немного, но они двигают эволюцией, потому что они являются настоящими творцами, использующими все возможности и не оставляющими за собой длинные хвосты недоделанного. Это и есть тайна творчества, тайна синтеза. «Тайна существовала во все времена. Там, где малое знание, там и тайна. Устрашающе подумать, что известное качество сознания ничем не отличается от уровня каменного века. Чужое мышление, не человеческое, не хочет двинуться, именно, не хочет. Учитель может лить знание, но оно более служит пространственному насыщению. Потому учащий не одинок даже без видимых учеников. Помните это приближающиеся к Общине. Помните тайну — не отчаиваться». («Община», ч. II, VIII, § 1).

Происходит то, что происходило и раньше. Новое время приоткрывает новые дали, и основные положения Бытия должны быть повторены в соответствии с новой, Космической эпохой жизни на Земле. Учение было дано заблаговременно, и нет ничего удивительного, что переосмысления в человеческом сознании не произошло, во всяком случае, в массах. Дальние миры, хотя о них говорится с первой книги, были в то время еще так далеки, так недостижимы, что и сообщения о них складывались как-то отвлеченно. Когда выдавалось Учение Живой Этики, были сотни проблем, и никому не приходило в голову, что решение их будет зависеть от того, как будет решено вхождение человечества в Космическую жизнь. Отдельные голоса ученых не принимались в расчет, а «оккультные» науки, несмотря на «Тайную Доктрину» Блаватской, продолжали рассматривать «посвящения» со всеми их человеческими аксессуарами на уровне уходящих в лету времен. Продолжают они делать это и до сей поры, игнорируя новые аспекты Учения и воспринимая только те положения, которые хорошо вписываются в их, не потревоженное Космическим мировосприятием, мировоззрение. Между тем, подобно одной капле нового вещества, введенного в сложный химический состав, Космическое мировосприятие должно изменить человеческое мышление в корне. Особого пересмотра требуют старые, укоренившиеся в «эзотерических учениях» представления о Тонком Мире и его проявлениях. Здесь необходимо добиться четкого деления на воздействия Космического порядка и на вызванные, чисто человеческими психическими факторами, феномены. Кроме того, могут быть феномены и Планетного масштаба, обусловленные эволюцией Земли. Они меньше связаны с Космосом, так как эволюция земного человечества несколько отстает от Космической эволюции. Все это имеет свое отражение в Тонких Мирах, и их проявления в земных условиях могут иметь как положительный, так и отрицательный характер, способствовать развитию человеческого сознания и задерживать его. «Эзотерики» же старого толка «молятся» на любые проявления Тонкого Мира, считая все «потустороннее» выше Земного и к Земным методам исследования относятся, в лучшем случае, снисходительно. Мало, очень мало еще людей, для которых земной план является обязательным, равноправным и равнозначащим Тонким Мирам, планом Бытия. Все они тесно связаны друг с другом, и трагедия не в том, что кто-то признает только материальный план, а кто-то — полный приоритет духовного над материальным. Трагедия заключена в том, что потеряна гармоничная связь между ними, и Мирам Тонким мы приписываем наши Земные законы, а материальный план делаем зависимым от Тонких проявлений «потустороннего». Между тем в разнообразии Бытия часть законов идентична для всех состояний, часть познаваема по аналогии, а часть присуща лишь отдельным планам Бытия и никогда не вторгается в другие планы. Это обстоятельство труднее всего постигается человечеством в его общей массе, потому что она сама по себе очень разнообразна. И в новую, Космическую эпоху разница сознаний человеческих будет давать о себе знать особенно остро. Ведь для сознания «каменного века» прежде необходимо освоить сознание «бронзового века», а затем уже позаботиться об усвоении понятий «века железного» и, наконец, века Космического. Поэтому-то, если в каменный век было достаточно на один вопрос иметь один ответ, то теперь на один и тот же вопрос необходимо иметь в запасе тысячу ответов. Соизмеримость должна подсказать, какой из тысячи в данном случае будет правильным. Эту тысячу ответов и уроки соизмеримости нам и дают книги Живой Этики. Содержа в себе все основы прежних Учений, они вооружают нас совершенно новым методом отношения к людям и к многообразию Бытия. Этот новый метод необходим, если мы признали наличие Космической жизни и причислили к ней нашу Планету. «О дальних мирах опишем в книге „Беспредельность”. Здесь же напомним, что врата общины ведут к дальним мирам». («Община», ч. II, VII, § 17). Значит без общины, без единства человечества Космос будет для нас закрыт. Надо обратиться к нему «взглядом новым», а это невозможно сделать с Земли, раздираемой противоречиями, вызванными эгоизмом.

Книга «Община», как уже упоминалось, потребовала двух, значительно отличающихся друг от друга изданий. Монгольское издание было предназначено для России и почти не получило распространения в Западных странах. С ним знаком был Феликс Денисович Лукин, основатель Рижского общества им. Н. Рериха. После его смерти Елена Ивановна писала Р. Рудзитису, избранному председателем после Ф. Д. Лукина: «Среди книг Ф. Д. должно быть несколько копий книги „Община”. Очень прошу Вас сохранить эти книги у себя и никому до времени не выдавать их и даже не говорить об их существовании. Будут сделаны многие попытки получить именно эту книгу. Может быть первый натиск придет из Парижа от г-на Шклявера. Скажите ему, что такой книги в продаже не имелось и не имеется». (Письмо Е.И. от 17.05.1934).

Мы не знаем, была ли «Община» Монгольского издания обнаружена Рудзитисом. Во всяком случае, он не говорил об этой книге до 1940 года, не говорил и позже, когда она уже получила некоторое распространение через лиц, находившихся все время в СССР. В его трудах не было из нее цитат, так что весьма возможно, что книга была крепко «запрятана» Ф. Д. Лукиным.

В 1935 году намечается в Риге издать «Общину» вторым изданием, сохранив при этом на обложке год ее составления (1926). Для книги была одобрена обложка красного цвета, что напоминало о ее целенаправленности. У самой Елены Ивановны существовали сомнения, как книга пройдет в условиях цензуры в Латвии. В письме от 31.12.35 она пишет Рудзитису: «Скоро вышлю Вам и „Общину”. Думаю, что прочтя ее Вы не найдете в ней ничего, что могло бы вызвать возражения в цензуре. Само слово „Община” в своем значении содружества — общины — так прекрасно! Но, во всяком случае, если бы Вы нашли в этой рукописи нечто неприемлемое по существующим теперь настроениям, то не откажите сообщить и можно изменить или изъять. Нужно поддерживать всюду дружелюбные отношения».

Чем же была вызвана необходимость переделки первого издания «Общины»? Исключительно той же самой целесообразностью или, иначе говоря, соизмеримостью, которую Рерихи проявляли в своей зарубежной деятельности. Предназначенное для России издание упоминало о значении для всемирной эволюции некоторых положений марксизма, о неминуемом крахе капитализма, как общественной формации, о великой роли Ленина, о строительстве коммунистического общества, о вреде собственнических настроений. Со всей определенностью писалось: «Нужно наконец усвоить уявление реального материализма, как его учили Маркс и Ленин. А всякая невежественность должна быть реально обнаружена и удалена из коммуны. Обывательское мифотворчество не присуще коммуне. Олимпы строили империалисты, и золотили их капиталисты. С Нашей Общиной могут идти понявшие реальность и материализм. Нельзя себе представить мистика и метафизика за нашей оградой. Метафизик, получивший удар, кричит — я поражен физически! Мистик протирает глаза от сияния жизни. Зачем вы живете? Чтоб познавать и совершенствовать. Ничто туманное не удовлетворит вас. Мы назвали ваших вождей, теперь назовите Наших, иначе вы дадите Нам преимущество». («Община», ч. III, гл. II, § 14).

Аналогичных высказываний очень много и все они благожелательны к тем начинаниям, которые проводились в то время в Советской России. Были, конечно, и ошибочные действия. Они отмечались и против них предупреждали. Но общее направление — расшатывание основ старого мира с его собственническими идеалами — всячески поощрялось. Выдвигались идеалы Нового Мира; не будем повторять их, они нашли место в том же Послании Махатм. Этот начавшийся процесс преобразования человеческого сознания, казалось бы, должен был встретить в первую очередь, покровительство тех, кто ратовал за мировой прогресс. Между тем, он встретил самое враждебное к себе отношение. Среди последователей Рериха на Западе большинство тоже не приняло того, что делалось в Советском Союзе. Книга «Община» не была там понята, и все Учение Живой Этики подверглось бы обвинению в прямой поддержке большевизма. В то время мало кто думал о далеком будущем России и считался лишь с неудобствами и личными потерями, которые нанесла им революция. Потребовалось много вех и событий послереволюционных лет, в том числе вторая мировая война, чтобы признать то положительное и эволюционное, что внесла в мировую историю Советская Россия. И то это далеко не всеми признано и идеологическая война не утихает. Понятно, что стремясь защитить Учение на первых шагах его распространения, Елена Ивановна должна была написать в Ригу, где политические настроения не благоприятствовали появлению «Общины», следующие строки: «Очень прошу Вас сохранить эти книги у себя и никому до времени не выдавать их и даже не говорить об их существовании». Тем, кто считает, что второе издание «Общины» единственно правильное, и с его появлением изданный в Монголии вариант потерял свою силу, следовало бы обратить внимание на слова Елены Ивановны «сохранить» и «до времени не выдавать». Если бы второе издание должно было заменить первое, то проще было бы записать, что его следует изъять и уничтожить. Между тем, предписывалось «сохранить и до времени не выдавать». Ведь Монгольское издание способно было погубить начатое в Прибалтике издательское дело, вредно сказаться на всех культурных мероприятиях, задержать вообще распространение Живой Этики. Даже теперь находятся сторонники Учения, в сознании которых никак не укладывается, что Русская революция, как каждый великий эволюционный этап, находилась под защитой Великих Учителей. Что же можно было ждать в тридцатые годы, да еще в Прибалтике, специально поддерживаемой Западом, как барьер от жупела коммунизма? Одно упоминание имен Маркса и Ленина и порицание капитализма вызвало бы самые бурные протесты и нападки на все Учение. Елена Ивановна все это учла, и, предприняв второе издание книги, очень умно убрала из нее все, что могло вызвать протесты, то есть личные имена, коммунизм, социализм, диалектический материализм. Вместе с тем, по своей сущности, книга мало изменилась. Елена Ивановна допустила даже несколько крамольных с точки зрения идеологии Запада выражений. В контексте второго издания «Общины» они прошли незамеченными, но в первоначальном тексте, рядом с именами Маркса и Ленина сразу обратили бы на себя внимание цензуры и неодобрение рядовых последователей Учения. Не случайно она в письме к Рудзитису заметила: «Если бы Вы нашли в этой рукописи нечто неприемлемое по существующим теперь настроениям, то не откажите сообщить и можно изъять или изменить. Нужно поддерживать всюду дружелюбные отношения». Таких «сомнительных» текстов, дословно повторяющих или по существу равнозначных Монгольскому изданию в «Общине» Рижского издания более чем достаточно. Например: «Никакие старые стены, даже святилища банка, не укрепят сознание общины. Если общинник мечтает хотя бы внешними приемами походить на капиталиста, значит, гнилы ноги его общины» (§ 218). Или: «Умейте принять когда вас назовут материалистами. В действиях и в мышлении мы отделиться от материи не можем. Мы обращаемся к высшим слоям или к грубейшим видам той же материи» (§ 101). Слова «Ленин и Маркс предрекали» заменены словами «Социальные пророки предрекали течение событий, значит это понятие не менее реально, нежели медицина и астрономия» (§ 164). Повторены выражения Монгольского издания: «Коллективизм и диалективизм — два пособия при мышлении о материализме. Существо материализма являет особую подвижность, не минуя ни одного явления жизни» (§ 123) и «Эволюция мира складывается из революций или взрывов материи» (§66). Готовя Рижское издание, Елена Ивановна стремилась, чтобы по духу оно ничем не отличалось от Монгольского, и только, идя навстречу «существующим настроениям», завуалировала прямые указания на события, происходящие в Советской России. Как в первом, так и во втором изданиях имеется обращение «Привет трудящимся и искателям», в обоих уделено много внимания социально-общественным проблемам. Во втором издании несколько больше места отводится вопросам воспитания с самого раннего детства. Вообще, сравнительное изучение двух изданий «Общины» приводит к выводу, что второе издание нисколько не «зачеркивает» первого и было исполнено исключительно в целях дать основы Учения туда, где имеются малейшие намеки на принятие эволюции, хотя сознание и затуманено событиями дня сегодняшнего настолько, что не способно различить в нем начала Нового Мира. Ведь заповедано: «Если встретите на дороге ценный предмет, покрытый грязью, вы не пройдете спесиво. Вы возьмете находку и очистите грязь с нее. Также, когда вы найдете ценного человека, грязью покрытого, вы остановите шаг и будете очищать его. Долг общинника утвердить справедливость. Учение не может отвергать истинные ценности. Община не может рассуждать — он наш или не наш. Община говорит — он ценен для эволюции или не ценен. Самый суровый отбор по существу. Суровая целесообразность обязывает сохранить истинные сокровища… Так же как очищаете найденной жалкий алмаз, так же очищайте грязь с лица великих работников». (§ 254).

Если первое издание «Общины» со всей прямотой говорит об истинном значении для эволюции Русской революции, материализма, Ленина и Маркса, то второе издание заботится о тех, кто по разным причинам не готов их принять и понять правильно. Ведь среди первых сторонников Живой Этики было много подошедших к Востоку через Теософию. Они искренне почитали все духовное, понятие идеализма превалировало у них над материальным, которое ставилось в противовес духовному, высшему миру. Конечно, эти люди требовали к себе особенно бережного отношения. Нельзя было отталкивать сторонников духовности только потому, что для них понятия «материалист», «безбожник», «коммунизм» ассоциировались с самым низшим. «Там, где может быть хотя бы задаток сотрудничества, там неуместно отвергание. Трезвый разум четко различает друзей. В Наших обычаях положено исчерпать все доводы, прежде чем отсечь», (§ 266) — так было сказано в предисловии к Монгольскому изданию «Общины» и то же самое повторено в Рижском. Если бы сторонники того и другого придерживались этого совета, они были бы ближе к истине и явили бы примерное единение, о котором говорится в Учении. Особенно рьяно спорят между собой усвоившие только какую-нибудь часть Живой Этики, обычно соответствующую их привычному мировоззрению. Они упорно ищут и находят в текстах Учения слова и выражения, подтверждающие их правоту и сыплют цитатами. При этом забывается, что цитат прямо противоположных их утверждениям, можно привести не меньше. Вообще, опираясь только на цитаты из Живой Этики, можно все доказать и, только что доказанное, с таким же успехом опровергнуть. Ведь Учение в целом имеет в виду эволюцию Планеты и человечества, а в этой эволюции для каждого человека существует своя необходимость, не совпадающая по времени и месту с другими. Поэтому важны не детали, ради которых ломают копья спорщики, а важно общее направление, которому эти детали подчинены. Материалист и идеалист могут спорить до бесконечности, но более близок будет к истине тот, кто воспринимает общину как путь к достижению Космической жизни, потому что в масштабах Планеты важна эволюция космического человечества и не имеет значения вечно колеблющаяся грань между материализмом и идеализмом. «Все равно как войдет Новый Мир — в кафтане, в сюртуке или в рубашке. Если мы установим космичность значения общины, то все подробности — не более пылинки под подошвой. Можно простить любую нелепость, если она не против Нового Мира» (§ 50).

Нельзя предполагать, что Владыки, давая Монгольское издание «Общины», ошиблись или чего-то не учли, так что впоследствии им пришлось Самих себя поправлять. Если и была ошибка, то как раз со стороны людей, для которых книга в первую очередь предназначалась. Та «программа максимум», которая дана в первом издании, остается в силе и сейчас. Как бывало и раньше, неисполнение Указаний, отодвинуло сроки. Но и это было также учтено. За тысячелетия работы над человечеством не было, пожалуй, случая, чтобы люди полностью использовали все открывающиеся для них возможности. Поэтому, неизменно предлагая возможности максимальных достижений человеческого духа, ни одно истинное Учение не забывает отстающих, но способных к дальнейшей эволюции людей. Так и в «Общине» сказано: «Зная несовершенство половины новых явлений, предугадывая хитрость уловок старого мира, Мы всегда остаемся в мире несовершенном и новом. Все знаем, все оцениваем. Вы имеете личное влияние, к вам придут с вопросом: „Как мыслить?” Скажите кратко „С Новым Миром, все ограниченные суждения отбросьте”. Подумайте, как можно отойти от старых привычек. Напрягитесь принять полную чашу» (§ 234).

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что книги Учения давались с учетом перспективы будущего развития сознания. Например, когда Елена Ивановна заканчивала «Общину», она уже упоминала о книге «Беспредельность», собранной только в 1930 году. Почти в каждой книге Учения затронута тематика следующих книг. При общей взаимосвязи основной проблематики это означает, что почти все вопросы мироздания и человеческой этики так или иначе затронуты во всех книгах. Вместе с тем книги отнюдь не просто повторяют уже разобранные темы, а каждый раз разбирают их с новых точек зрения. Это говорит о сложности самой жизни, когда на один вопрос надо иметь тысячу ответов. Это же обстоятельство указывает и на метод подачи материала, при котором каждая книга должна заключать в себе широту Учения в целом. В «Общине» сказано: «Когда слагаете книги, наблюдите, чтоб каждая книга могла быть принята отдельно. Так же в действии, чтобы каждый отдельно мог выразить всю группу» (§184).

Рерихи твердо придерживались этого указания. Каждый из них являлся полномочным представителем остальных и выражал их внутреннюю сущность, несмотря на яркую индивидуальную особенность своей натуры, являя этим пример единства в многообразии.

« Пред. — След. »