Ракоци (Раккотци, Ракоси) — Махатма Белого Братства

«В древнейшие времена среди Посвященных оккультных школ можно было встретить великие воплощения Семи Кумар, или Сынов Разума, или Сынов Света. Так, Орфей, Зороастр, Кришна (Великий Учитель Мория); Иисус; Гаутама Будда; Платон, он же Конфуций (предыдущий владыка Шамбалы); Пифагор (Учитель Кут Хуми); Ямбликус, он же Яков Бёме (Учитель Илларион); Лао-Цзы, или Сен-Жермен (Учитель Ракоци) и другие были этими Воплощениями» (Письмо Е.Рерих от 18 ноября 1935 года).

«Также люблю книгу Купер-Оукли «Дневник мадам д’Адемар». Там можно найти интереснейшие страницы жизни Мастера Ракоци в связи с франц[узской] революцией» (Письмо Е.Рерих от 13.09.48).

«- Вл[адыка], упоминаемый полуславянск[ого] происхождения] Брат есть М[ахатма] Р[акотци]? — Да, у него славянская кровь со стороны матери» (Дн. 25.10.34).

«Мастер Ракоци был Сен-Жерменом» (Дневник З.Фосдик, 27.10.28).

Сам Учитель (в своем воплощении Сен Жерменом) намекал, что принадлежит к старинному венгерскому роду Ракоци.

Наиболее известны двое из его предков: Дьёрдь Ракоци (1593–1648) — князь Трансильвании, участник Тридцатилетней войны на стороне анти габсбургской коалиции, и Ференц Ракоци II, руководитель освободительной войны венгров в 1703–1711 годах.

О том, что граф Сен-Жермен был сыном Ференца Ракоци II, писал хорошо знавший графа ландграф Гессен-Кассельский. Есть свидетельства и о том, что сам Сен-Жермен признавался, будто является сыном князя Ракоци.

Ландграф Гессен-Кассельский писал в мемуарах, что Сен-Жермена, сына князя Ракоци, еще мальчиком отдали на попечение в семью герцога Джиованни Медичи. По примеру своего брата, названного Сан-Карло, он стал сам себя именовать Святым Братом — Sanctus Germano.

Об этом же говорит и историк Чезаре Канту. Он пишет: «Маркиз Сан Жермано, по всей вероятности, сын князя Ракоци из Трансильвании».

Князь Ференц Ракоци II

Ференц Ракоци II — представитель богатейшей венгерской аристократической фамилии, возглавил в 1701 — 1711 году национально-освободительную войну венгерского народа против габсбургской Австрии. Верховный венгерский законодательный орган — дворянское государственное собрание провозгласило его правящим князем Трансильвании (апрель 1707 года) и королем Венгрии (июнь 1707 года). После кровавого подавления восстания он покинул Родину и умер в изгнании.

У Ференца Ракоци II было четверо детей: Липот-Дьёрдь (1696–1700), Йожеф (1700–1738), Дьёрдь (1701–1756) и Шарлотта (1706—?). Исследователи предполагают, что именно Липот-Дьёрдь, старший сын Ференца Ракоци II, и стал графом Сен-Жерменом.

Однако достоверно известно, что мальчик умер четырех лет от роду. И тут возникает довольно странная версия. Год рождения Ференца совпадает с годом смерти его отца Ференца Ракоци II. Отсюда делают вывод, что смерть эта была инсценирована и что сын и отец — это одна и та же личность.

Теософы — первым Фрэнсис Адни, затем Мэнли Палмер Холл — указали, что смерть князя Ф.Ракоци в Турции, на острове Родосто была инсценирована, по сути она была «философской» смертью. К таковой розенкрейцеры высоких ступеней посвящения прибегали, когда завершалась их миссия, взятая на себя под определенным именем, и они должны были сменить имя, национальную принадлежность и страну, чтобы действовать там далее.

Е. И. Рерих в письме от 2 сентября 1937 года пишет:

«В книге „Агни-Йоги“ параграф, в котором говорится о пустых гробницах, нужно понимать дословно. Именно, имеются пустые гробницы. Ибо при окончании миссии и наступлении срока ухода для адепта, находящегося среди людей, ухода, чтобы присоединиться к Твердыне в физическом теле, часто происходило мнимое погребение его. Иногда тело уносилось после погребения, ибо оно находилось в состоянии как бы летаргии. 

Бывали случаи погребения заместителя, как, например, при отъезде великого Учителя Ракоци».

Розенкрейцеры и теософы приписывают Учителю Ракоци многочисленные воплощения, среди которых значатся:

Святой Албан (Альбан, Албанус, III в. н. э.) — первый святой мученик Британских островов, римский воин, обратившийся в христианство. Был обезглавлен в результате преследований со стороны императора Диоклетиана в 303 г..

Прокл Диа́дох (412 — 485гг.) — античный философ-неоплатоник, руководитель Платоновской Академии, при котором неоплатонизм достиг своего последнего расцвета. им написаны обширные труды по философии, астрономии, математике и грамматике.

Мерлин (приблизительно пятый или шестой век, Британия) -маг, провидец и советник при дворе Короля Артура, вдохновивший основание Ордена Рыцарей Круглого Стола.

Роджер Бэкон (около 1214 — после 1292) — знаменитый английский философ и естествоиспытатель, монах ордена францисканцев. Реформатор системы образования и ученый-экспериментатор; предшественник современной науки, получивший известность благодаря своим разносторонним исследованиям в алхимии, оптике, математике и языкознании.

Е.П.Блаватская пишет о нем:

«Многие из этих мистиков, следуя тому, чему их научили некоторые трактаты, тайно сохраненные от одного поколения к другому, совершили открытия, которыми не пренебрегли бы даже точные науки наших дней.

Монах Роджер Бэкон был осмеян, как чудак, а сейчас причислен вообще к числу «претендентов» на искусство Магии; но, тем не менее, его открытия были приняты и употребляются сейчас теми, кто более всего осмеивают его.

Роджер Бэкон принадлежал по праву, если не фактически, к тому Братству, которое включает всех, кто изучает Оккультные Науки. Живя в тринадцатом столетии, потому будучи современником Альберту Магнусу и Фоме Аквинскому, его открытия, как ружейный порох и оптические стекла, и его достижения в механике, считались всеми чудесами. Он был обвинен в сношениях с дьяволом». ( ТД1 ч.3 раздел Х1).

Христиан Розенкрейц (1375 – 1484гг., Германия) – легендарный основатель Ордена Розенкрейцеров. Семь лет проходил обучение у мудрецов на Ближнем Востоке, изучал языки, магию, каббалу, другие знания, ведомые лишь восточным мудрецам. В 1400 году Розенкрейц возвращается в Европу и с целью внедрения в жизнь людей полученных знаний, создаёт Орден розенкрейцеров. Скончался в возрасте 106 лет.

Фрэнсис Бэкон (1561-1626 гг., Англия) — философ, государственный деятель, историк, выдающийся литератор, основоположник эмпиризма. Один из основателей современного масонства, принадлежал Ордену Розенкрейцеров.

И, конечно же, граф Сен Жермен.

Елена Ивановна Рерих в своих Письмах упоминает только о двух воплощениях Учителя Ракоци:

 Лао-цзы — древнекитайский философ VI—V веков до  н.э.

ГРАФ Сен Жермен – «чудо-человек», аристократ, блиставший при дворах Европы семнадцатого — восемнадцатого веков.

Лао-цзы (Старый Младенец, Мудрый Старец) — великий китайский философ VI—V веков до н. э., автор классического даосского философского трактата «Дао Дэ Цзин», основоположник даосизма — одной из трех религий, мирно соседствующих в жизни китайского народа. В религиозно-философском учении большинства даосских школ Лао-цзы традиционно почитается как божество — один из Трёх Чистых.

Его настоящее имя было Ли Эр, но современники прозвали его Лао-Цзы — Старый Младенец, Мудрый Старец — из-за того, что родился он будто бы седовласым, способным говорить и ходить.

Самый известный вариант биографии Лао-цзы описывается китайским историком Сыма Цянем в его труде «Исторические повествования».

По его словам, Лао-Цзы родился в 604 году до Р.Х. в селении Цюйжэнь, волости Ли, уезда Ку, в царстве Чу на юге Китая. Согласно преданиям, однажды в горах он встретился с великим духом, который преподал ему владение стихиями природы и лекарство бессмертия.

О его жизни известно очень немного; достоверно известно лишь то, что он служил в императорском архиве — факт, говорящий о его высокой образованности. Именно здесь в 517 году произошла знаменитая встреча Лао-Цзы с Конфуцием, описанная Сыма Цянем:

“Лао-Цзы был историографом при государственном архиве Чжоуской династии и на вопросы посетившего его Конфуция о церемониале (играющего важную роль в конфуцианстве) отвечал: “люди, о которых ты говоришь, уже давно истлели, и лишь их слова сохранились” и ещё: “я слышал, что хороший купец умеет так глубоко зарыть свои сокровища, словно их у него и нет. Доблестный и добродетельный должен по внешности казаться бесхитростным. Оставь, о друг, свое высокомерие, разные стремления и мифические планы: всё это не имеет никакой цены для твоего собственного я. Больше мне нечего тебе сказать!” 

Конфуций отошёл и сказал своим ученикам: “Я знаю, как птицы могут летать, рыбы плавать, дичина бегать… Но как дракон устремляется по ветру и облакам и подымается в небеса, я не постигаю. Ныне я узрел Лао-Цзы и думаю, что он подобен дракону”. 

“Лао-Цзы прилежал к пути дао и добродетели; его учение ставит себе целью оставаться безымянным в неизвестности”. Наверное поэтому нам почти ничего не известно о жизни самого мудреца.

“Прожив долгое время в Чжоу и узрев упадок династии, разочаровавшись в людях, утративших путь истины и добра, Лао-Цзы удалился в горы. Когда он добрался до пограничного перевала, то смотритель этого горного прохода сказал ему: “Вижу, господин, что ты удаляешься в одиночество, прошу тебя, запиши для меня свои мысли в книгу”. И Лао-Цзы написал книгу, трактующую о пути (дао) и добродетели. Потом он удалился и никто не знает, где он кончил жизнь.” Так говорит легенда о происхождении книги “Дао-де-дзинь”(«Канон Пути и его Силы»), состоящей из 81 главы и составляющей основу даосизма.

Другая легенда говорит о том, что однажды, когда Лао-Цзы достиг глубокой старости (по преданию ему было около 200 лет), к его хижине пришел оседланный буйвол. Едва мудрец сел в седло, буйвол понес его к заснеженным Гималаям (Юрий Рерих прямо утверждал, что в Тибет). Больше его никто не видел.

Н.Рерих «Лао-цзы»

Свое учение Лао-Цзы называл Путем (дао), подразумевая под дао мировой порядок, всюду проявляющийся и указующий “пути” человеческой деятельности.

Вся природа — внешнее проявление дао, и лишь перед человеком, освобожденным от всяких стремлений и желаний, раскрывается сущность дао. Такое погружение в дао и есть бессмертие.

Дао есть независимое начало, отец и мать всего сущего, оно властвует над законами неба и животворит все твари. “Дао есть нить пустоты и несуществования, корень творения, основание духовного, начало неба и земли: нет ничего вне его, нет ничего такого сокровенного, что бы не заключалось в нём”. 

Отсюда проистекает признание ничтожества и суетности всего, что находится вне дао: телесный мир лишь источник терзаний, болезней и смерти. Духовный же мир освобожден от страданий и болезней, это мир бессмертия.

Человек, осознавший превосходство духовного мира, осознает, что: «Входить в жизнь, значит входить в смерть. Кто, пользуясь истинным просвещением, возвращается к своему свету, тот ничего не теряет при разрушении своего тела. Это значит облечься в вечность».

При этом Лао-Цзы в сущности не приписывал полного физического отстранения от жизни: не бежать от мира, а лишь внутренне освободиться от него, поборов в себе страсти и творя всюду добро. Он проповедовал путь медленного восхождения от подножия к вершине, от плотских искушений, соблазна, богатства, изнеженности к нравственной чистоте и красоте.

Лао-Цзы учил: “Предаваться роскоши — это всё равно, что хвастаться наворованным”, «Нет греха тяжелее страстей. Нет большего преступления, как признавать похоть вседозволенной». 

К худшим человеческим порокам мудрец относил гордость, стремление к почестям и славе. Он проповедовал добродетель, любовь ко всему сущему, простоту и смирение.

«Я имею три сокровища, которыми дорожу, — говорил Лао-Цзы, — первое — человеколюбие, второе — бережливость, а третье — состоит в том, что я не смею быть впереди других». 

Соблюдение дао являлось необходимым требованием при управлении государством, при этом естественным с точки зрения мирового закона строем Лао-Цзы признавал монархию. Он считал, что мудрый правитель должен быть примером добродетели для своего народа. Отсюда проповедь: “Если бы князья и цари блюли во всей чистоте дао, то все существа сами собою соблюдали бы его, небо и земля слились бы, расточая освежающую росу, никто не приказывал бы народу, но он сам бы творил справедливое”.

Подобно всем великим Учителям, Лао-Цзы считал войну преступным и противоестественным явлением, признавая при этом священное право государства на защиту: «Когда цари и князья заботятся об обороне, то сама природа сделается помощницей их».

Учение Лао-Цзы было направлено на «внутреннего человека», ибо по его словам «мудрец заботится о внутреннем, а не о внешнем», он не стремился активно воздействовать на современников, не основал никакой школы.

Его труд «Дао-де-дзин» относится к наименее понятым книгам на свете и потому не получил столь широкого признания, как учение Конфуция. Е.П.Блаватская писала:

«Говорят, что он написал девятьсот тридцать книг об этике и религиях и семьдесят по магии, в общем — тысячу… «Дао-дэ-цзин», сердце его доктрины… не понятен без комментариев… самый древний из них… 163 года до Р. Хр… достаточно было времени, чтобы сокрыть истинную доктрину Лао-цзы… 

Комментарии, доступные нашим западным синологам, не являются подлинными оккультными рекордами, но лишь намеренными замаскированиями… подлинные комментарии так же, как и все тексты, давно исчезли с глаз профанов» (ТД1-10).

Но мы должны помнить, что в цепи Учений Жизни нет более или менее важных, каждое дается «смотря по времени, месту и сознанию народа», освещая различные грани Вечной, Беспредельной и Прекрасной Истины.

Видные деятели мировой культуры с большим интересом воспринимали оставленное великим китайским мыслителем учение. Сущность его, как считал Лев Толстой, та же, что и сущность христианства. Он писал:

«Основа учения Лао-Тзе одна и та же, как и основа всех великих истинных религиозных учений. Она следующая: человек сознаёт себя прежде всего телесной личностью, отделенной от всего остального и желающей блага только себе одному. Но, кроме того… каждый человек сознаёт себя еще и бестелесным духом, таким же, какой живет во всяком существе и дает жизнь и благо всему миру… Человек может жить для тела или для духа. 

Живи человек для тела, – и жизнь горе, потому что тело страдает, болеет и умирает. Живи для духа, – и жизнь благо, потому что для духа нет ни страданий, ни болезней, ни смерти. И потому для того, чтобы жизнь человека была не горем, а благом, человеку надо научиться жить не для тела, а для духа. Этому-то и учит Лао-Тзе. Он учит тому, как переходить от жизни тела к жизни духа. Учение свое он называет Путем…». (Лев Толстой «О Лао цзы», Обрести себя в Дао, с.314).

Из «Дао дэ цзин»:

«Высшая добродетель подобна воде. Вода приносит пользу всем существам и не борется (с ними). Она находится там, где люди не желали бы быть. Поэтому она похожа на дао.

Человек, обладающий высшей добродетелью, (так же как и вода), должен селиться ближе к земле; его сердце должно следовать внутренним побуждениям; в отношениях с людьми он должен быть дружелюбным; в словах должен быть искренним; в управлении (страной) должен быть последовательным; в делах должен исходить из возможностей; в действиях должен учитывать время. Поскольку (он), так же как и вода, не борется с вещами, (он) не совершает ошибок.

Тот, кто следует небу, следует дао. Тот, кто следует дао, вечен…

Кто (служит) дао, тот тождествен дао.

Великое – оно в бесконечном движении. Находящееся в бесконечном движении не достигает предела. Не достигая предела, оно возвращается (к своему истоку). Вот почему велико дао, велико небо, велика земля…

Знающий людей благоразумен. Знающий себя просвещен. Побеждающий людей силен. Побеждающий самого себя могуществен.

Благодаря единству небо стало чистым, земля – незыблемой, дух – чутким, долина – цветущей и начали рождаться все существа.

Превращение в противоположное есть действие дао, слабость есть свойство дао. В мире все вещи рождаются в бытии, а бытие рождается в небытии.

Знание гармонии называется постоянством. Знание постоянства называется мудростью.

Обогащение жизни называется счастьем…

Небесное дао приносит всем существам пользу и им не вредит. Дао совершенномудрого – это деяние без борьбы».

В VII в н.э. Лао-цзы был официально обожествлен как «Великий Верховный Владыка Таинственной Первопричины».  

Граф Сен-Жермен

Это одна из самых загадочных фигур в истории XVIII века. И по сей день имя графа окутано непроницаемой тайной, загадка его рождения, жизни и смерти до сих пор остается неразгаданной.

В письме датскому королю Фредерику V Сен-Жермен писал: «По мужской линии я веду свой род от младшего сына короля, царствовавшего в восьмом веке… Мои беды и беды тех, кто был свидетелем моего рождения, принуждают меня умолчать об Отчизне моей и подлинном Имени…» (Langeveld L. A. Der Graf von Saint-Germain. Stockholm, 1930).

Ландграф Карл Гессенский передаёт со слов Сен-Жермена: «Он поведал мне о том, что, вне всякого сомнения, был плодом брачного союза принца Ракоци из Трансильвании с первой его женой по имени Текели.

Совсем еще ребенком отдан он был на попечение в дом последнего герцога де Медичи (Джовано Гасто — великого герцога Тосканского — последнего представителя знаменитого флорентийского рода), который обожал младенца и укладывал его на ночь в своей опочивальне.

Когда же подросший Сен-Жермен узнал о том, что два его брата, сыновья принцессы Гессен-Ванфридской (Рейнфельсской), оказались подданными императора Карла VI и получили по титулу, называясь отныне Санкт-Карлом и Санкт-Элизабетом, то решил наречь себя Sanctus Germano, то есть Святым Братом.

Я, конечно же, не обладаю достаточными сведениями, чтобы доказать его высокое происхождение, однако о могущественном покровительстве герцога де Медичи, оказанном Сен-Жермену, я премного осведомлён из другого источника» (Karl, Prinz de Hesse Memoires de Mon Temps. Copengagen, 1861)

Елена Блаватская в своем рассказе «Граф Сен-Жермен» пишет:

«Кем же он был, в конце концов? Сыном португальского короля или португальского еврея? Сказал ли он правду, будучи уже стариком, своему покровителю и восторженному поклоннику, князю Карлу из Гессе-Касселя?

Из истории, поведанной Сен-Жерменом своему последнему другу, выходит, что он был сыном князя Ракоци из Трансильвании, а его первая жена была из рода Тёкёли. Будучи еще младенцем, он был отдан на попечение последнего из Медичи, а когда вырос и узнал, что два его брата, сыновья княгини Гессе-Райнфельской из Ротенбурга, получили имена святого Карла и святой Элизабет, то решил взять себе имя их святого брата — Сен-Жермена.

Что из этого было истиной? Ясно только одно — он был протеже последнего из Медичи. Князь Карл, который, похоже, искренне сожалел о его смерти, наступившей в 1783 году, рассказывает, что во время проведения экспериментов с красителями в Экернфорде граф заболел и вскорости умер, несмотря на обилие лекарств, приготовленных его личным аптекарем.

Фридрих Великий, проявлявший, несмотря на свой скептицизм, необычный интерес к астрологии, выразился о нем так: «Это человек, который не умирает». Мирабо афористически добавляет: «Он всегда был беспечным малым; но, как и его предшественники, не забыл умереть»».

Впервые в Европе Сен Жермен был замечен в 1710 году, при этом он выглядел лет на 45-50. По описаниям его современников это был человек среднего роста, пропорционального телосложения, с правильными чертами лица. Его взгляд пленял каждого, кто смотрел ему в глаза.

Вот как описывает Сен-Жермена и его появление при французском дворе графиня д’Адемар: «Он появился… при дворе французского короля задолго до меня. Было это в 1743 году. Слухи донесли, что в Версаль прибыл некий несметно богатый, судя по украшавшим его драгоценностям, чужеземец. Откуда он прибыл? Об этом никто не знал. Самообладание, достоинство, интеллект поражали с первой минуты общения с ним. 

Он обладал гибкой и элегантной фигурой, руки его были нежны, ступни по-женственному малы… Его улыбка обнажала прекраснейшие зубы, симпатичная ямочка красовалась на подбородке, волосы его были черны, а глаза – добры, взгляд – проницателен. О! Что это были за глаза! Я никогда не встречала равных им. На вид он казался лет сорока пяти».

По свидетельствам современников, граф не ел мяса, не пил вина, вообще редко ел в обществе.

Сен Жермен бывал при многих европейских и азиатских дворах, в том числе в России в начале 1762 г. и где-то в 1785-8 гг. Он свободно говорил на множестве европейских и восточных языков, в том числе по-русски. Дружил с матерью будущей Екатерины Великой, встречался с Екатериной тайно во второй указанный приезд.

«Несомненно, Сен-Жермен играл роль и в русской истории… при его помощи Ек[атерина] Вел[икая] заняла русский престол. В международной литературе можно встретить краткие упоминания о пророчествах, сделанных им в бытность его в русской столице. Сейчас, конечно, еще не настал час для их опубликования, но времена изменчивы, и в сужденный срок услышим и о них… 

«Название имения «Извара» — от Воронцова, он был одним из тех русских, которые после встречи с Сен-Жерменом при дворе Екатерины обратились к Учению Жизни. Чуждый военному делу Воронцов оставил чин и последовал за Сен-Жерменом… 

Он помог Сен-Жермену отбыть из Франции. Истинно, Воронцов подвергался большой опасности, когда, пользуясь сходством с Сен-Жерменом, он принял на себя его вид и тем навлек на себя преследование, которое назначалось Сен-Жерену… 

Воронцов прибыл вместе с Сен-Жерменом в Индию… когда стало ясно, что он не может остаться в Индии без вреда, ему было поручено предупредить декабристов о неверном задании»» (Письмо Е.Рерих от 17.12.36, Дн. 9.11.28).

Общался Сен Жермен и с влиятельными братьями Орловыми — Алексеем и Григорием. В 1772 году граф гостил в Гройсдорфе у маркграфа Бранденбург-Ансбахского. Сохранились воспоминания одного из участников встречи Сен-Жермена, в то время жившего под именем Цароки (анаграмма Ракоци), и Алексея Орлова.

«Однажды Цароки показал маркграфу недавно доставленное курьером приглашение от графа Алексея Орлова, который возвращался из Италии. Письмо содержало сообщение о кратковременном пребывании Орлова в Нюренберге и просьбу к графу Цароки о встрече… 

Маркграф немедля отправился с графом Цароки в указанный город, где их уже ожидал граф Орлов. По прибытии этих двух особ им навстречу вышел с широко распростертыми руками сам Орлов, поприветствовал и крепко обнял графа Цароки, который впервые появился в форме русского генерала. Причем Орлов несколько раз назвал его „Саго райге“ („Дорогой отец“) и „Саго агтико“ („Дорогой друг“)…

С милой непринужденностью завязалась в величайшей степени интересная беседа. Довольно много говорилось о недавней Архипелагской кампании (походе русского флота в район Греческого архипелага во время русско-турецкой войны), однако еще больше — о различных полезных усовершенствованиях и открытиях. 

Орлов показал маркграфу кусок какого-то трудновоспламеняющегося дерева, которое при нагревании мгновенно — без огня и дыма — превратилось в груду светлого пепла губчатой структуры. 

После обеда граф Орлов зазвал графа Цароки в соседнюю комнату, где оба и провели достаточно долгое время в конфиденциальной беседе. Автор этих строк стоял у окна, из которого был виден экипаж графа Орлова, и заметил, как из дома вышел один из его слуг, открыл дверцу кареты, извлек из-под сиденья объемистый кожаный мешок красного цвета и отнес его наверх, в одну из комнат, снимаемых его господином. 

По возвращении в Ансбах граф Цароки впервые предоставил маркграфу документ, скрепленной имперской печатью, который удостоверял, что он русский генерал. Впоследствии он признался маркграфу, что он вынужден пользоваться именем Цароки, а настоящим именем следует считать Ракоци и что он является единственным представителем этого рода и прямым потомком принца-изгнанника(Ференца Ракоци), некогда управлявшего Зибенбюргеном времен императора Леопольда».

Из Писем Елены Рерих мы знаем, что своими советами граф наставлял и великого русского полководца М.И.Кутузова, который в Учении именуется «Зеленеющим Лавром»: «Зеленеющий Лавр»… умел соединять водительство с чуткостью к Советам Братства. Наставление Сен-Жермена он принял с полным доверием, и в этом заключалась удача его. Может быть, Сен-Жермен и приезжал, чтобы приготовить будущего вождя» (Надземное, 25).

В 1743-5 гг. граф жил в Лондоне, много занимаясь музыкой. Написал по крайней мере одну музыковедческую работу (не опубликована), в 1745-63 гг. в Лондоне изданы 23 его музыкальных произведения. 1746-58 гг. провел в своих германских владениях и в Индии.

Сен-Жермен почти беспрерывно путешествовал, неустанно направлял и исправлял в пределах допустимого по закону Кармы социальную жизнь.

Его миссия регулировать политическую жизнь ярче всего проявилась при французском дворе Людовика XV, где он появился в 1750-е гг. Королю не льстил, открывал глаза на опасности, рассеивал заблуждения, намеренно внушаемые придворными. Помогал в дипломатических делах.

Устроил для короля две химических лаборатории по производству красителей, что тут же вошло в моду и у дворян. Склонял короля к развитию промышленности и вообще пытался побудить к творчеству вместо прожигания жизни в страстях. Среди знати пропагандировал здоровый образ жизни, давал медицинские советы.

Имел врагов, и особенно среди них выделялся граф Жуазель (Шуазель), среди прочих происков нанявший артиста, имитировавшего Сен-Жермена и говорившего всякий вздор для дискредитации (например, о возрасте), а 11.04.1760г. принудивший Людовика отдать приказ об аресте графа в Голландии, куда тот прибыл по поручению короля.

Позднее Сен-Жермен безуспешно предострегал жену Людовика XVI Марию Антуанетту (до самого короля помешал добраться очередной честолюбивый вредитель собственной стране — Морепа) о грозящей монархии и всей Франции катастрофе.

«Но все спасительные предупреждения и советы его принимались за оскорбление и обман. Он подвергался преследованиям, и ему не раз грозила Бастилия. Трагические последствия этих отрицаний всем хорошо известны» (Письмо Е.Рерих от 25.3.35).

«Франция до сих пор не может выплатить свой долг Сен-Жермену. Люди могут удивляться, почему Франция не может оправиться?» (Письмо Е.Рерих от 28.10.35).

Сен-Жермен сказал Морепа (представителю руководства Франции), что его увидят там не раньше, чем через три поколения.

«…Сен-Жермен руководил революцией, чтобы посредством ее обновить умы, но и создать единение Европы. 

Вы знаете, какое направление приняла революция. Тогда создался план символизировать единение в одном человеке. Наполеон всецело найден Сен-Жерменом. Звезда, о которой он любил говорить, принесла ему неожиданные возможности. Правда, многие из Братства не верили, как можно войною вносить объединение, но Мы все должны были признать, что сама личность Наполеона, усиленная Камнем, символизировала в себе поглощение всех деталей…

Наполеон, по совету злобных сил, сам погасил звезду свою… План уже был разбит, когда Наполеон безумно устремился на Россию, ибо он не должен был затронуть Азию» (Дн. 2.5.24).

В апреле 1760 г. Сен-Жермен посетил Англию, в мае купил в Голландии дом и занялся красителями. С 1763 по 1779гг. много разъезжал по Европе по делам устройства химических производств.

Затем приехал в Алтон, возле Гамбурга, где познакомился с маркграфом Карлом, князем Гессенским. В июле 1779 г. поселился у него в замке Готторп возле Шлезвига и стал его обучать — это было наиболее плодотворное сотрудничество в области химии в европейский период жизни Сен-Жермена. В начале 1881 г. они устроили мануфактуру по производству красителей в Эккернферде. Там Сен-Жермен якобы и умер.

Сен-Жермен играл значительную роль в тайных мистических организациях Европы — розенкрейцеров, масонов и др. (в том числе в 1785 г., после «смерти», участвовал в двух масонских съездах). Принципы теории магнетизма Месмер получил от него. Содействовал развитию науки и внедрению некоторых изобретений.

Будучи выдающимся алхимиком-химиком (сохранилась его книга «Пресвятая Тринософия» — авторство подтверждается в «Письмах Махатм», N 17), граф укрупнял жемчуг и алмазы, излечивал драгоценные камни, знал особо стойкие красители, уникальные технологии крашения различных материалов, очищения масла, производства лекарств и косметики.

Необыкновенно яркие краски использовал в своих картинах маслом на исторические сюжеты.

«…картины Сен-Жермена остались в четырех странах: во Франции, в Англии, в Германии и в Нидерландах под разными именами. Несколько осталось в семье Ван-Ло, но большинство было уничтожено автором» (Надземное, 155).

Также прекрасно пел и играл на всех духовых и струнных музыкальных инструментах, предпочитая скрипку, которой владел не хуже Паганини. Удивлял манерой игры на клавесине. С ходу аккомпанировал певцам. Сочинял музыку и стихи. Демонстрировал большое остроумие и талант рассказчика, обычно по поводу исторических событий.

Сен-Жермен обладал сильнейшей памятью и другими чудесными психофизическими возможностями, например, мог писать одновременно двумя руками разные тексты. Делал точнейшие предсказания, читал запечатанные письма, вообще, похоже, мог знать все происходящее и происходившее когда-либо и где-либо на Земле. Чудеса, однако, без надобности не демонстрировал.

Есть запись в церковной книге о смерти и похоронах Сен-Жермена в городе Эккернфёрде 27 февраля 1784 года, в период отъезда ландграфа Гессенского, «доброжелательного немецкого принца», как назван он в письме одного из Махатм Востока к Синнетту. Но эта официальная и документированная версия убедительно опровергается целым рядом свидетельств о том, что Сен-Жермен появлялся в различных местах Европы и спустя много лет после этой даты.

И снова вспомним слова Елены Ивановны Рерих: «Во все эпохи можно найти пустые гробницы или замененных покойников. Так, существует могила Сен-Жермена, а на самом деле там похоронен заместитель» (письмо от 18.06.1936 года).

Е. П. Блаватская пишет о графе Сен-Жермене:

«Он исчез из виду более века назад, но ни в одном из мемуаров нет подобных сведений. Человек, живший в полном блеске славы, не мог исчезнуть — если он дейст¬вительно умер в то самое время и в там самом месте — не оставив и следа. 

Более того, у нас имеется положительное доказательство того, что он жил еще несколько лет спустя после 1784 года. Говорят, что он имел весьма важную приватную беседу с российской императрицей в 1785 или 1786 году и что он являлся принцессе де Ламбалль, когда та стояла перед трибуналом, за несколько минут до того, как палач отрубил ей голову, а также Жанне Дюбарри, фаворитке Людовика XV, ожидавшей удара гильотины на эшафоте во дни Террора 1793 года в Париже. 

Уважаемый член нашего Общества, проживающий в России, располагает некоторыми весьма важными документами о графе Сен-Жермене, и мы надеемся, что в память об этом величайшем человеке современной эпохи долгожданные, но отсутствующие звенья его жизни вскоре будут явлены миру на этих страницах».

Но особенно впечатляет дневник графини д’Адемар, где описываются ее встречи с загадочным графом во Франции во времена и предреволюционные, и революционые, и даже наполеоновские.

«Также такие страницы о Сен-Жермене, которые отмечаются в дневнике маркизы д’Адемар, можно считать вполне достоверными, и они особенно ценны тонким изложением фактов, которые принято обходить презрительным молчанием или же сопровождать невежественной усмешкой. Не случайно она была поставлена свидетельницей их…» (письмо Е.Рерих от 19.12.39).

По словам Елены Петровны Блаватской, Сен-Жермен «безусловно, был величайшим адептом Востока, какого Европа видела за последние столетия», приходившим в мир как посланец Великого Братства Махатм, то есть Учителей мудрости, и явился человечеству «в надежде улучшить его, сделать мудрее и счастливее».

« Пред. — След. »