Великая княгиня Евдокия

святая Евфросиния Московская, супруга князя Дмитрия Донского,

(ок.1350 –1407).

Вторая половина XIV века… Эпоха огромного напряжения всех духовных сил земли Русской, в бурных событиях которой самое живое участие принял Преподобный Сергий Радонежский, отец Святой Руси и северного русского монашества. Велико было его значение и в общегосударственной жизни народа. «Зерна его благостного учения дали чудесные всходы. Окрепла нравственность, окреп дух, поднялись силы народа, и подвиг освобождения Земли Русской, на который благословил его Преподобный, стал возможным» (Н. Яровская «Преподобный Сергий Радонежский»).

Победа русского воинства во главе с князем Дмитрием Донским над ханом Мамаем в 1380 году явилась поворотным пунктом в истории молодой Московской державы. И в эту историю ярко вошла Великая княгиня Евдокия, супруга Дмитрия Донского, первая княгиня-правительница Московской Руси, покровительница Москвы и неутомимая подвижница на благо русской культуры.

Евдокия родилась приблизительно в 1350-1353 годах в семье суздальского князя Дмитрия Константиновича и его жены Анны. Детство и отрочество княжны прошли среди великолепных храмов и дворцов Суздаля, красота и волшебство древнерусской живописи озаряло и пышные княжеские палаты. Семья Дмитрия Константиновича была очень образованной. Дети под руководством отца и матери познавали всевозможные науки. Евдокия изучала иностранные языки, «занималась и ученостью». Ее отец покровительствовал зодчим, иконописцам, книжникам, собрал большую библиотеку, в которой хранил книги по истории Руси. Отличалась суздальская семья и благочестием. Дмитрий Константинович основал один из крупнейших мужских монастырей – Спасо-Евфимиев. А его старший брат Андрей начал возведение Покровского женского монастыря. Его основание хорошо запомнилось Евдокии, она сама была участницей церемонии. Возможно, тогда и зародилось у нее желание продолжить это богоугодное дело. Как повествует предание, в отчем доме научилась юная княжна хранить заповеди Добра. Здесь же ее научили воспринимать княжеское достоинство как великое и тяжкое служение – Богу, Отечеству, людям.

В 1360 году, когда после безвременной кончины московского великого князя Ивана Красного великокняжеский Владимирский престол опустел, неожиданно для всех заветный ярлык Золотой Орды (право на великое княжение) ордынский хан передал суздальскому князю, отцу Евдокии. До этого, в течение почти трех десятилетий главное княжение удерживали за собой московские князья, во главе которых в то время стал 9-летний княжич Дмитрий, сын князя Ивана Красного.

С самого начала жизни княжич был приобщен к среде русского подвижничества, он все время находился рядом с отцом, перенимая от него науку государственного управления. После смерти отца духовным наставником Дмитрия стал митрополит Московский и всея Руси Алексий. Всего себя митрополит отдал делу собирания русских земель вокруг Москвы. Он стал во главе боярского правительства, сумел пресечь внутренние распри, собрал московскую боевую силу. Тесная дружба и взаимное уважение соединяли Святителя Алексия с духовным вождем русского народа Преподобным Сергием Радонежским. Митрополит часто навещал Сергия в Троицкой обители, советовался с ним, желал иметь его своим преемником. «Эти два великие подвижника, духовно соединенные узами любви и понимания, в полном единении работали на благо народа русского, всячески помогая духовному просвещению и строительству Земли Русской» (Н.Яровская «Преподобный Сергий Радонежский»).

Когда великокняжеский ярлык достался суздальскому князю, положение Москвы как ведущего политического центра, пошатнулось. А это неизбежно привело бы к новой полосе междукняжеских войн. Потому митрополит Алексий с боярами отправился в Орду и убедил ханов отдать ярлык московскому княжичу. Поначалу отец Евдокии не хотел сдаваться без боя, дважды московское войско изгоняло его из Владимира. Решив не доводить дело до кровопролития, князь Дмитрий Константинович вернулся в родной Суздаль, отказавшись от притязаний на Владимирское княжество. Взамен он попросил у москвичей помощи в борьбе с братом Борисом, захватившим принадлежавший ему Нижний Новгород.

Московская рать стала готовиться к походу на Нижний Новгород. Впереди войска было послано посольство от князя Дмитрия Ивановича, состоявшее всего из одного человека – Игумена Сергия Радонежского. Митрополит Алексий «неоднократно возлагал на Преподобного труднейшие политические поручения словом и убеждением усмирить распри удельных князей и привести их к признанию верховной власти князя Московского. И настолько было велико обаяние личности Преподобного, что самые упорные смирялись перед силою и мудростью его слова» (Н.Яровская «Преподобный Сергий Радонежский»). И хотя Борис не подчинился Москве, Новгород уступил брату.

В знак великого примирения князь Суздальский пригласил молодого московского князя в Нижний Новгород на пир, где познакомил с семьей. Его младшая дочь Евдокия сразу же приглянулась княжичу. По свидетельству современников, «с красотою лица соединяла она редкую душевную доброту». Ладная, голубоглазая, с длинной русой косой, она казалась особенно маленькой и хрупкой рядом с Дмитрием, обещавшим стать истинным богатырем. Суздальская княжна также не осталась равнодушной к статному московскому гостю. Мирный союз Дмитрия Московского и Дмитрия Суздальского, имевший большое значение для судьбы Русского государства, решили скрепить браком.

В воскресенье 18 января 1366 года стояли молодые Евдокия и Дмитрий под венцом, а венчал их митрополит Алексий. Много горя успели увидеть они детскими глазами, но оба возросли сердцем. В пору возмужания вступал теперь великий князь, и помочь ему в том могла молодая княгиня, о набожности и спокойном характере которой говорили многие.

Брак этих необыкновенных людей оказался на редкость удачным, хотя и совершился по сватовству. Летописец нашел удивительно трогательные слова, описывая супружескую жизнь великокняжеской четы: «Еще и мудрый сказал, что любящего душа в теле любимого. И я не стыжусь говорить, что двое таких носят в двух телах единую душу… «. Дмитрий и Евдокия жили «всегда в любви и в согласии», какими создал их Бог – двумя половинками одного яблока. Женская любовь и верность упрочала мужскую силу и доблесть. Любя Евдокия всегда именовала мужа «Свете мой светлый». Дмитрий же был радетелем о жене, детях, слугах.

Через год у них появился первенец Даниил, за ним родилась Софья, а в декабре 1371 года на свет появился будущий наследник великокняжеского престола Василий. Потом родились Юрий, Семен, Андрей, Мария, Анастасия, Петр, Иван и, наконец, последний сын – Константин в 1389 году.

Семья была большой, беспокойной. Муж, занятый государственными делами, редко бывал дома. Вся забота о малых детях лежала на плечах Евдокии. Подрастая, мальчики рано вступали во взрослую жизнь. Трехлетнему княжичу остригали прядь волос, сажали на коня, давали в руки оружие. Позже сыновья шли за отцом в военные походы, познавали коварство Орды и соседей. За детей, за супруга всегда болела душа Евдокии. По собственным словам ее, «немного испытала она радостей в супружестве за Димитрием». Но Евдокия Дмитриевна была великой княгиней и всецело разделяла намерения своего супруга.

Москвичам пришлась по сердцу кроткая правительница. Сразу же после приезда в столицу Евдокия имела печальную возможность проявить сострадание чужому горю. Москва еще не оправилась после Великого пожара. Вслед за ним вернулась «моровая язва», унесшая сотни жизней. «Многие домы совсем опустели; в иных осталось по младенцу». Стон и плач народа достигал княжеского терема, оставляя свой след в сердце юной княгини. За помощью и утешением люди шли к Евдокии. Великая княгиня на свои деньги хоронила москвичей, щедро одаривала погорельцев.

Под влиянием молодой жены Дмитрий занялся устройством столицы, строительством главной московской крепости – Кремля. Территорию его расширили, окружили зубчатыми белокаменными стенами. Строительство велось с такой быстротой, что уже через год облик столицы изумил современников. Каждый камень укладывали здесь навечно, с великой верой в неприступность твердыни. Именно в ту пору Москва получила свое вечное прозвание – «белокаменная». Крепость оснастили по последнему слову техники. С ее стен заговорили вскоре первые русские пушки.

Великая княгиня, с ранних лет полюбившая красоту владимиро-суздальских городов, потрудилась развить ее в Московском княжестве. Над Москвой-рекой появился златоверхий терем с разноцветными стекольчатыми окнами. Внутреннее убранство комнат стало декоративнее и пышнее. Стены были отделаны красным тесом и расписаны. Новое жилище очень отличалось от прежних покоев московских князей. И пошла златоглавая Москва строиться. Возвысились над ее полями и лесами купола церквей и соборов, поднялись стены каменных хором, дворы знати с избами простого люда вокруг них. Как радовалась Евдокия такой красоте, сколь приятен ей был вид Москвы новой, отстроенной. Город становился сильной крепостью.

Для Евдокии Святитель Алексий был незаменимым помощником. Она благоговела перед ним, видела в нем наставника для себя и для мужа. А после смерти митрополита, случившейся 12 февраля 1378 года, духовниками великокняжеской семьи стали Преподобный Сергий и Феодор Симоновский. Сергий Радонежский дважды становился крестным отцом их детей, сыновей Юрия и Петра. Всей душою князь и княгиня полюбили Сергия, часто бывали в гостеприимной Троицкой обители. «Его слово было словом сердца, и, может быть, главная сила его кратких убеждений заключалась в той незримой, но ощутимой благодати, которая излучалась из всего его обаятельного облика, умиротворяюще и ободряюще влиявшего на всех приходивших к нему» (Н.Яровская «Преподобный Сергий Радонежский»).

По поручению князя Дмитрия Сергий Радонежский основал два Дубенских монастыря, затем Стромынский, Московский Симонов монастырь и другие. Причем все места для монастырей Преподобный избирал сам лично, совершая все эти многоверстные передвижения пешком. Настоятелем Симоновского монастыря поставлен был Феодор, племянник Преподобного Сергия. Евдокия Дмитриевна вместе с супругом приезжала к игумену Феодору на исповедь. А князь доверял ему ответственные дипломатические поручения.

Иной стала Русь в пору правления Дмитрия Ивановича. Москва крепла с каждым годом. Князья сами приезжали в Москву мириться или уговариваться о дружбе с Дмитрием. Евдокия Дмитриевна помогала мужу собирать союзников, убеждала отца и братьев делом поддерживать великого князя. Постепенно главной заботой московского государя становилась борьба с Ордой.

В 1374 году для обсуждения отношений с Ордой московский князь собрал в городе Переяславле съезд «велик» князей. На важность съезда указывало присутствие на нем митрополита Алексия и Преподобного Сергия. Приехала в Переяславль и великая княгиня. Вскоре здесь родился третий сын Дмитрия и Евдокии, Юрий, и Преподобный окрестил младенца.

Союз русских князей очень не понравился хану Мамаю. Один за другим он стал посылать на Русь карательные отряды, а в 1378 году лично двинул свои войска в русские пределы. Но князь Дмитрий стремительным натиском нанес первое поражение татарам на реке Воже. Собрав всю Волжскую Орду, Мамай сговорился с литовским князем Ягайло и русским князем Олегом Рязанским, и летом 1380 года поставил свою ставку при устье реки Воронежа.

Князь Дмитрий собрал дружественных князей на военный совет. Вся Русь пришла в движение. К Успеньему дню собралось небывалое русское войско. 18 августа Дмитрий с князьями и воеводами отправился в Троицкую обитель за благословением Преподобного Сергия перед страшным боем. «Можно себе представить, сколь сурово и торжественно было это молебствие и напутствие!…Князь, в глубоком душевном волнении, внимал словам Преподобного и припал к ногам его для последнего благословения. Осенив его еще раз крестом, Преподобный тихо сказал ему: «Иде же, Господине, небоязненно. Господь поможет тебе на безбожных врагов, ты победишь враги твоя!» (Н.Яровская «Преподобный Сергий Радонежский»).

20 августа русские полки покидали Москву, направляясь к Дону. Вся Москва вышла провожать ратников. «Княгиня же великая Евдокия Дмитриевна… и других православных князей княгини, и многие жены воевод, и боярыни московские, и простых воинов жены провожали их и от слез и рыданий не могли вымолвить и слова, в последний раз целуя мужей своих. Князь же великий и сам едва удерживался от слез, не стал плакать при людях, но в сердце своем весьма прослезился. И, утешая княгиню свою, так сказал: «…Жена! Если Бог за нас, то кто против нас?». И сел на любимого коня своего, и все князья и воеводы сели на коней своих и выступили из города».

А великая княгиня взошла с воеводскими женами в терем, что стоял у Фроловских ворот, села под окнами и, глядя вслед удалявшемуся войску, горько воскликнула: «Господи Боже великий! Презри на меня, смиренную, удостой меня еще увидеть славного между людьми великого князя Димитрия Иоанновича! Крепкою рукою твоею дай ему победу на супостатов! » С того дня Евдокия молилась день и ночь, прося Богородицу о заступничестве за землю Русскую.

«Преподобный же, проводив князя, почти безвыходно пребывал со своею братией в церкви, посылая всю силу духа своего на помощь великому делу. Находясь в великом духовном подъеме, Преподобный в прозрении увидел необходимость еще раз укрепить мужество воинства и решил послать великому князю с собственноручной грамотой двух иноков, подвизавшихся в числе братии, Александра Пересвета (бывшего боярина Брянского) и Андрея Ослябя (боярина Любецкого)

Тем временем Дмитрий с воинством подошел к Дону, и воеводы заколебались — переходить ли им Дон, ибо в случае отступления путь будет отрезан. Потому можно себе представить, какое впечатление произвела весть о прибытии таких необычных посланцев с грамотой Преподобного, пророческой и указующей идти вперед. Великий Заступник Земли Русской как бы сам посетил и благословил на победу воинство русское. Посещение это в столь важную и решительную минуту повлияло на исход всей битвы. Теперь и самые слабые сердца запылали храбростью и жаждою подвига. Дмитрий, приняв личное начальство над воинством, смело повел свои полки на Куликово поле» (Н.Яровская «Преподобный Сергий Радонежский»).

8 сентября 1380 года. День Рождества Пресвятой Богородицы, день осеннего равноденствия. «Быть Руси или во мрак уйти»? Перед сражением молились. Читали «ратям» грамоту Преподобного. «И была долгая битва и злая сеча. Целый день бились, и пало бесчисленное множество с обеих сторон. И помог Бог великому князю Дмитрию Ивановичу, и Мамаевы поганые полки побежали, а наши устремились за ними и били и секли поганых без милости…». И видели праведные люди, как во время боя помогали русским воинам ангелы и святых мучеников полк, а во главе его – «воевода священного полка небесных вой архистратиг Михаил».

«Преподобный же в эти часы находился со всею братией в церкви, тело его было здесь, но духом он был там, где совершалась судьба России. Перед его духовными очами проходили все перипетии боя, он сообщал братии о ходе битвы, от времени до времени называя имена павших воинов, и тут же читал заупокойные молитвы за них. Наконец, он возвестил о совершенном поражении врагов и воздал со всею братией благодарение Богу».

Гонец, несший в Москву долгожданную весть, летел как на крыльях. Великая княгиня приказала звонить во все колокола и объявить москвичам о славной победе русских воинов. Встречали победителей 1 октября, в день Покрова. «Предсказание Преподобного Сергия исполнилось. По возвращении своем Дмитрий, уже во славе Донского героя, немедленно едет к Преподобному, чтобы вознести благодарение Господу и принять благословение Сергия. Трогательна была встреча. Вновь служили молебствие, но и панихиды…» (Н.Яровская «Преподобный Сергий Радонежский»).

После поражения Мамай собрал новое войско и продолжал угрожать Москве. Но судьба послала ему другого могущественного соперника. Из-за Волги пришел воинственный Тохтамыш и захватил Сарай. Мамай бесславно бежал в Крым и был убит. А новый хан стал готовиться к большому походу на Русь, держа в тайне его подготовку.

Нашествие Тохтамыша явилось новым страшным испытанием для Русской земли. Сил у Москвы для сражения не было, и князь Дмитрий ушел на север собирать полки. Он надеялся, что успеет прийти на помощь москвичам. Но на этот раз князья не выразили готовности объединиться, за что Русь заплатила большой кровью. Москва была взята и полностью разорена.

Великая княгиня оставалась в столице, она в очередной раз готовилась стать матерью. После рождения сына Андрея ей с детьми чудом удалось вырваться из Москвы. За ней снарядили погоню, и Евдокия едва избежала татарского плена.

По возвращении князь Дмитрий увидел страшную картину: » Святые церкви стоят разорены, словно осиротевшие, словно овдовевшие…». И надобно было все начинать сначала, и «князь великий повеле крестьянам дворы ставити и град делати».

Войны и невзгоды подточили силы Московского князя. В один из весенних дней 1389 года Дмитрий Иванович тяжко захворал. Накануне явилось в небе тревожное знамение – «в вечернюю зорю погибе месяц, и долго не бысть, паки явись пред ранними зорями». Уже на другое утро в Троицкую обитель помчался гонец из Москвы с недоброй вестью. И Преподобный Сергий, не мешкая, собрался в путь. За три дня до смерти супруга Евдокия родила последнего сына Константина. Думалось, радость поможет встать Дмитрию. Но душа его уже приблизилась к смерти, «и стоны вошли в сердце его…» Все последние дни рядом с Дмитрием находился Преподобный Сергий, облегчая его страдания. В присутствии Сергия и верных бояр великий князь составил духовную грамоту. Этой грамотой навсегда был установлен порядок престолонаследования от отца к сыну. И тем был положен еще один камень основания Русского государства. Княгине Евдокии отводилась великая роль хранительницы дела всей жизни великого князя, примирительницы и духовной опоры его сыновей. Грамота была скреплена подписью Преподобного.

Потом Дмитрий Иванович благословил старшего сына Василия на великое княжение и стал прощаться со всеми по очереди. Первое его слово было обращено к Евдокии: «Ты, дорогая моя княгиня, будь чадам нашим и отец, и мать. Наказывай их и укрепляй, делай все по заповедям Бога…». А детям отец сказал: «Благо будет, если между собой вы будете хранить мир и любовь. Я передаю вас Богу и матери. Не выходите из ее воли… Клянитесь не разрушать дом отцов своих и хранить материнское дыхание… Облегчайте тяготы земли вашей… Будьте приветливы к слугам вашим. Но, главное, не поступайте без совета с родительницей вашей». 19 мая славный князь Дмитрий Донской умер, ему было всего 38 лет. Осиротела Русская земля. Горькие слова страдания Евдокии по любимому мужу записал безвестный поэт: «Жизнь моя, почему ты оставил меня, почему я не умерла раньше тебя? Померк свет в моих очах. Кто его зажжет? Где ты, сокровище мое?.. Солнце мое, почему так рано заходишь? Месяц мой ясный, почему рано меркнешь?.. Осталась я за государя одна».

Но потеря супруга не сломила Евдокию Дмитриевну. Сердце государыни заботила судьба Москвы. Она оставалась воспитательницей большой семьи. Нужно было поднять на ноги малолетних детей. Да и старший Василий, взошедший на великокняжеский престол и ставший полновластным государем, нуждался в добром материнском совете.

В 1395 году мирная жизнь Москвы была нарушена тревожными слухами с южных рубежей. «Покоритель вселенной», грозный Тамерлан разбил Тохтамыша и теперь стремительно приближался к Москве. Великий князь Василий спешно собрал войска и вышел на берег Оки у Коломны. Столицу княжества он оставил на мать. Москва начала готовиться к обороне, но горожане пребывали в сильном волнении. И Евдокия Дмитриевна нашла спасительное решение. Она посоветовала митрополиту перенести в Москву чудотворную икону Владимирской Божьей Матери. Все жители Москвы и окрестных сел собрались у Владимирской дороги на Кучковом поле, встречая великую икону. Вместе со всеми молилась Евдокия, просила Божью Матерь спасти Русскую землю от новых безжалостных врагов. И горячая молитва не осталась без ответа. Согласно легенде, в тот самый час Тамерлан увидел во сне «Светозарную Жену», окруженную небесным воинством, и благоразумно повернул свои войска прочь, покинул Русь навсегда.

По завещанию мужа Евдокия Дмитриевна оказалась владелицей значительного имущества. Это позволило ей быть независимой, заниматься благотворительностью и всем сердцем отдаться радости созидания. И покровительница Москвы, укрепляя завоеванную жизнь, неустанно строила храмы. Самые талантливые мастера были ее опорой. Виднейший из них – Феофан Грек, византийский художник, обретший на Руси вторую родину. Княгиня, чуткая к искусству, одна из самых образованных женщин своего времени, наблюдала за его работой и вела с ним возвышенные беседы.

В Коломне княгиня Евдокия принимала участие в постройке Успенского собора. Она просила Феофана расписать храм и создать для его иконостаса ряд икон, в том числе и Донскую Богоматерь. Эта икона напоминала прихожанам о Куликовской битве. Одновременно княгиня строила несколько церквей и монастырей в Переяславле-Залесском.

В Москве по просьбе Евдокии Дмитриевны Феофан Грек расписал три храма. В память о победе 1380 года она распорядилась возвести в Кремле собор в честь Рождества Богородицы. И летописцы записали по этому поводу: «В 1393 году княгиня Авдотья, вдова Дмитрия Донского, построила церковь каменную, чудную. Украсила ее сосудами из золота и серебра так, как никто не украшал…». Художественные работы она доверила Феофану Греку и Симеону Черному.

В 1405 году стараниями Евдокии Дмитриевны «начали подписывать церковь каменную Святое Благовещение на князя великого дворе, а мастера были Феофан иконник Гречин, да Прохор старец с Городца, да чернец Андрей Рублев». Таково самое первое упоминание о Рублеве. В работе встретились великие мастера, создавшие великолепные фрески и грандиозный иконостас. Часть великих икон, перед которыми молилась Евдокия Дмитриевна, к счастью, сохранилась и до сих пор находится в этом соборе.

По преданию, незадолго до смерти великая княгиня Евдокия удостоилась знамения. Она увидела небесного вестника, возвестившего о ее близком конце. И так была поражена его лучезарным ликом, что утратила речь. Знаками Евдокия призвала к себе иконописца, который изобразил бы на доске виденного ею ангела. Дважды она отклоняла работу. И только в третий раз, когда живописец написал лик Архангела Михаила, Евдокия признала его и заговорила.

Даже в последние дни жизни Евдокия Дмитриевна продолжала трудиться. Она приняла решение основать женский монастырь и тем содействовать распространению иноческого женского общежития. Когда монастырь был вполне устроен, Евдокия Дмитриевна поселилась в нем и, чувствуя приближение смерти, 17 мая 1407 года приняла постриг. Три дня спустя княгиня заложила в обители новую каменную церковь Вознесения. Отныне она звалась Евфросиния, что по-гречески значит «радость». Это слово часто звучало в речах Преподобного Сергия, обращенных к ученикам и приходящим к нему. Звучало и в наставлениях к труду, и в молитве, исполненной радости духа, и в радости несения подвига.

7 июля 1407 года великая княгиня Евдокия-Евфросиния скончалась. Вся Москва, столь любимая княгиней, скорбела по своей «царице». Летописцы славили ее ум, христианские добродетели, верность долгу, заслуги в церковном строительстве. Позднее Православная церковь провозгласила Евфросинию Московскую святой и стала отмечать ее память 7 (20) июля.