Не было в рядах символистов ни одного поэта, не осветившего тему смерти, тему потустороннего существования, в реальности которого они не сомневались. И если сделать соответствующую подборку из произведений В. Соловьева, К. Бальмонта, М. Волошина, даже И. Бунина, то может получиться довольно пространный труд, с разнообразным освещением темы , В. Брюсов Мы - здесь! Мы - близко! Ты не веришь? О, бедный! О незрячий брат! Ты мир неверной мерой меришь! Пойми, - чему ты верить рад: Что бесконечна жизнь: потери ж обманывают только взгляд. Твой взор не видит. Все ж мы близко, Вот здесь, вон там и близ тебя! Пусть смерть глазами василиска Глядит, мгновения губя: Сияньем неземного диска Любовь горит, всегда любя. Усни для этой жизни косной: В твоей руке твой карандаш Шепнет, что есть иные весны, И ты узнаешь голос наш. Дух торжествует светоносный, Твоя и наша жизнь - все та ж! Сейчас, вот в этот миг, не в высь ли Твои возносятся мечты? То мы подсказываем мысли Тебе - из тайны темноты; То наши помыслы нависли Над сном твоим: им внемлешь ты! Жить лишь до смерти - слишком мало! Того не допустил Творец. Пути безгранны идеала. Далеки цели и венец. Смерть! смерть земли! твое где жало? Жизнь! Жизнь земли! твой где конец? СОНЕТ К СМЕРТИ Смерть! обморок невыразимо-сладкий! Во тьму твою мой дух передаю, Так! вскоре я, всем существом, вопью, — Что ныне мучит роковой загадкой. Но знаю: убаюкан негой краткой, Не в адской бездне, не в святом раю Очнусь, но вновь — в родном, земном краю, С томленьем прежним, с прежней верой шаткой. Там будут свет и звук изменены, Туманно — зримое, мечты — ясны, Но встретят те ж сомнения, как прежде; И пусть, не изменив живой надежде, Я волю пронесу сквозь темноту: Желать, искать, стремиться в высоту! 22 марта 1917 ГОЛОС ИНЫХ МИРОВ Пусть мучит жизнь, и день, что прожит, Отзвучьем горьких дум тревожит, И душу скорбь коварно гложет; Взгляни в ночные небеса, Где пала звездная роса, Где Млечный Путь, как полоса, Пролег и свет на светы множит; Вглядись покорно в чудеса,— И Вечность нежно уничтожит В тебе земные голоса, Бессонной памяти положит Повязку мрака на глаза; Застынет, не упав, слеза, И миг в безбрежном изнеможет! Целит священная безбрежность Всю боль, всю алчность, всю мятежность, Смиряя властно безнадежность Мечтой иного бытия! Ночь, тайн созданья не тая, Бессчетных звезд лучи струя, Гласит, что рядом с нами - смежность Других миров, что там - края, Где тоже есть любовь и нежность, И смерть, и жизнь, - кто знает, чья? Что небо - только порубежность Планетных сфер, даль - колея, Что сонмы солнц и наше "я" Влечет в пространстве - Неизбежность!
Дорогие друзья! дорогие участники Форума, любящие поэзию! У меня есть предложение: давайте поговорим о качестве и содержании стихов, дающихся в разделе. Если все в порядке, то просто продолжаем наш процесс без комментариев. В противном случае давайте предложения. Предлагаю немного от себя, т.е. дополнения, которые я могу сразу реализовать: - дать перечень поэтов (В. Соловьев, Северянин, Блок, Бенедиктов, Белый, Бальмонт, Ахматова, Гумилев, Мандельштам, Бунин, Волошин, Кузмин для дальнейшего рассмотрения серебряного века); - Вернуться в золотой век (Тютчев, Фет и др.), т.к. мы его лишь слегка коснулись; - пройти часть пути в европейскую поэзию. А сегодня продолжаем в старой традиции. Многие поэты рассматриваемого периода имели достаточно яркое стремление провозглашать не только направление своего творчества, но и его главную цель и способы реализации этой цели. Сравним два прекрасных венка сонетов в исполнении В.Брюсова и М.Волошина . Сначала - Волошин...
Валерий Яковлевич Брюсов Четырнадцать имен назвать мне надо... Какие выбрать меж святых имен, Томивших сердце мукой и отрадой? Все прошлое встает, как жуткий сон. Я помню юность; синий сумрак сада; Сирени льнут, пьяня, со всех сторон... Я - мальчик, я - поэт, и я - влюблен, И ты со мной, как белая Дриада! Ты страсть мою с улыбкой приняла, Ласкала, в отроке поэта холя, Дала восторг и, скромная, ушла... Предвестье жизни, мой учитель, Лёля! Тебя я назвал первой, меж других Имен любимых, памятных, живых.
Четырнадцать имен назвать мне надо... Какие выбрать меж святых имен, Томивших сердце мукой и отрадой? Все прошлое встает, как жуткий сон. Я помню юность; синий сумрак сада; Сирени льнут, пьяня, со всех сторон... Я - мальчик, я - поэт, и я - влюблен, И ты со мной, как белая Дриада! Ты страсть мою с улыбкой приняла, Ласкала, в отроке поэта холя, Дала восторг и, скромная, ушла... Предвестье жизни, мой учитель, Лёля! Тебя я назвал первой, меж других Имен любимых, памятных, живых. 2. Имен любимых, памятных, живых Так много! Но, змеей меня ужаля, Осталась ты царицей дней былых, Коварная и маленькая Таля. Любила ты. Средь шумов городских, Придя ко мне под волшебством вуаля, Так нежно ты стонала: "Милый Валя!", Когда порыв желаний юных тих. Но ты владела полудетской страстью; Навек меня сковать мечтала властью Зеленых глаз... А воли жаждал я. И я бежал, измены не тая, Тебе с безжалостностью кинув: "Падай!" С какой, отравно ранящей, усладой! Валерий Яковлевич Брюсов (1873-1924) 3. С какой, отравно ранящей усладой, Припал к другим я, лепетным устам! Я ждал любви, я требовал с досадой, Но не хотел любви предаться сам. Мне жизнь казалась блещущей эстрадой; Лобзанья, слезы, встречи по ночам, - Все было повод к огненным стихам; Я скорбь венчал сонетом иль балладой. Был вечер; буря; вспышки облаков; В беседке, там, рыдала ты, - без слов Поняв, что я лишь роль играю, раня... Но роль была - мой Рок! Прости мне, Маня! Сам я судил себя в стихах глухих. Теперь, в мечтах я повторяю их. ....................... 14. Да! Ты ль, венок сонетов, неизменен? Я жизнь прошел, казалось, до конца; Но не хватило розы для венца, Чтоб он в столетьях расцветал, нетленен. Тогда, с улыбкой детского лица, Мелькнула... Но - да будет сокровенен Звук имени последнего: мгновенен Восторг признаний и мертвит сердца! Останься ты неназванной, безвестной, - Но будет жив твой образ бестелесный Для тех, кто стих мой вспомнят наизусть. Ты - завершенье рокового ряда: Тринадцать названо; ты - здесь, и пусть Четырнадцать назвать мне было надо. 15. Четырнадцать назвать мне было надо Имен любимых, памятных, живых! С какой, отравно ранящей, усладой, Теперь, в мечтах я повторяю их! Но боль былую память множить рада: О, счастье мук, бесстрашных, молодых, Навек закрепощенных в четкий стих! Ты - слаще смерти! ты - желанней яда! Как будто призраков туманный строй, В вечерних далях реет предо мной, - И каждый образ для меня священен. Вот близкие склоняются ко мне... В смятеньи - думы, вся душа - в огне... Но ты ль, венок сонетов, неизменен?
Из сборника стихов. Марианна Озолиня. Человек подобен алмазу, Жизнь жестоко его шлифует... Постепенно сознанье, не сразу, Эволюция формирует... Награждён будет труд и терпение По огранке камней драгоценных. Сострадание – не жаление Да поможет в страданиях денных!.. Человек испытаньем мужает, Что болезнью роста зовём. Час придёт – и дух засверкает Бриллиантовым ярким огнём 30.08.16 РАЗДУМЬЕ Счастье и несчастье – ветви древа Знания, Они для человека – ступени испытания. Радости, и горести, и переживания – Это порождение нашего сознания. Знаем: не случайны встречи-расставания, Всё течёт во времени, и ничто заранее... Закаляем мужество, мудрое терпение, Ищем Свет духовный и своё прозрение... Сердце в океане вечного скитания – Странник очарованный на пути дерзания! 12.10.16
Простите, не нашла более подходящей темы. Но ведь древние предания это -поэзия в прозе... Славянский миф о создании Мiра Род-Бог Творец "Коли порядка нет, за столом с пустой ложкой останешься. Славяне издревле ведают важность порядка, повелось так с давних пор, когда Род, Бог Творец всего Сущего создал славянский мир – Родину. Случилось то до отцовских памятей, значит во времена, кои отцы с дедами не застали, да сохранил народ историю о Боге Творце мира славянского. Откуда появился Род, Бог Творец? Задаются пытливые умы вопросом, как создавали Боги славянский мир, откуда сами они пришли, что было до того, как появилась Родина? Северные сказания о Роде, Боге Творце всего Сущего, свой ответ на это имеют. Состоял мир из Хаоса-Удгарда, не было в нем ничего знакомого славянам: земли и неба, тверди и воздуха, тьмы и света. Всё смешано в едином Хаосе. Как пишет Ольга Боянова в книге «Трагедия Бога Велеса»: — Снаружи была пустота, ни несуществующего, ни сущего, ничего нет, ничего… нет там ни смерти, ни того, что живёт вечно. Это единое существо — Хаос-Удгард дышало лишь своей собственной сущностью, скрытой сперва во Тьме, потом в Пустоте. Послан был в наш мир Род, Бог Творец, дабы создать порядок. Осознал себя Род в яйце посреди Хаоса-Удгарда, да подле себя сгусток неведомой силы, о коей далее речь пойдет. Разделил Род Хаос на два слоя. С тех пор возникло в мире противоречие света и тьмы, добра да зла, дня и ночи. В противоречии том заложено движение вперед, развитие мира Что далее было и откуда пошли остальные славянские Боги? С любовью создавал Род порядок в новом мире. Не даром зовут его Богом-Творцом: работать над новым, придумывать, искать пути решения задачи, воплощать задумки в Явь – вот что нравится этому Богу. Всякому свое дело мило, а чужое скучно. Потому управлять тем, что уже создано, не хотел Род. Дабы управлять новым миром, хранить порядок в нем, создал Бог Творец помощников – Богов темных да светлых из черных и белых частиц Хаоса. Богов славянских наделил Род, Творец всего Сущего качествами, что требуются им для выполнения работы, которая возложена на помощников Рода. Светлые Боги Сварог да Лада стали супружеской парой, родили других славянских Богов, стали особо почитаемы славянами. Из черных частиц Хаоса получились Темные Боги, умеющие только разрушать. Много споров да стычек было меж Светлыми да Темными Богами, пока не разделил Бог Творец мир на Явь, Правь, и Навь. В Яви поселились люди да стихийные Боги, связанные с силами природы. В Прави – Светлые Боги, а в Нави – Темные. Светлые Боги не имели пути в Навь, а Темные – в Правь, так соблюдалось равновесие. Однако продолжали спорить славянские Боги, встречаясь в мире Яви, в спорах их и черная ворона бела, и белая черна – истину найти трудно и без внимания оставить нельзя. Дабы решить этот вопрос создал Род ещё одного помощника – Бога, что будет ходить меж тремя мирами, решать споры меж Богами Темными да Светлыми. Для равновесия разная сила должна быть в душе этого Бога, потому добавил ему Род, светлую да темную частицу хаоса, часть своей силы, да немного того сгустка древних знаний, что был с Родом в яйце. Так появился Велес, славянский Бог Мудрости и Магии, имеющий пути в трех мирах. Что далее случилось в славянском мире? История о том, как создал Род, Бог-Творец славянский мир на том оканчивается, а много чего с тех пор в мире случилось, о том северные былички поведают. Хранят старинные истории память о том, как изменился мир с появлением в нем нового Бога Велеса, каким был путь этого Бога, как менялся его непростой характер. О том в одной статье не рассказать. Славянскому Богу Трех Миров целая книга посвящена, зовется она «Трагедия Бога Велеса». Вот, к примеру отрывок о том, как Творец замыслил создание Бога Велеса: Творец Всего Сущего так был собой доволен за правильную мысль, что потёр руки и похвалил себя: — Ай, да Род, ай, да молодец! Такого Бога создам, что все довольны станут! Бог трёх Миров! Звучит-то как здорово! И имя ему дам подходящее. ПоВелевающий Славью — Велесом будут его звать. Всё может, всё умеет, всё знает — вот кто такой Бог Велес, Всемогущий Повелитель трёх Миров! Так радовался Род, так предвкушал уже, как начнёт творить нового, небывалого и неслыханного по могуществу Бога Велеса, что не обратил внимания на чёрного ворона, который давно уже сидел у открытого окна горницы в покоях Рода и очень внимательно всё слушал. Дальше – больше. И радость и горе ждало молодого Бога, но это уж самим вам надо решить..." Коли по нраву вам наши северные сказки, то и всю книгу предлагаем прочесть! Найдете её, как и другие книги о славянских мифах, в издательстве «Северная сказка»! Источник: http://pandoraopen.ru/2016-11-09/rod-bog-tvorec/
Прошу простить меня за перерыв и за предъявление сонетов В.Брюсова в неполном составе. А вот еще один венок сонетов Ольга Борисова I. Атлантида Над буйным хаосом стихийных сил Зажглось издревле Слово в человеке: Твердь оживили имена светил, Злак разошёлся с тварью, с сушей — реки. Врубаясь в мир, ведя везде просеки, Под свист пращи, под визги первых пил, Охотник, пастырь, плужник, кто чем был, — Вскрывали части тайны в каждом веке. Впервые светоч из священных слов Зажгли Лемуры, хмурые гиганты; Его до неба вознесли Атланты. Он заблистал для будущих веков, И с той поры всё пламенней, всё шире Сияла людям Мысль, как свет в эфире. II. Халдея Сияла людям Мысль, как свет в эфире; Ее лучи лились чрез океан — Из Атлантиды в души разных стран; Так луч зенита отражён в надире! Свет приняли Китай и Индостан, Края эгейцев и страна Наири, Он просверкал у Аймара́ и в Тире, Где чтим был Ягве, Зевс и Кукулкан. И ярко факел вспыхнул в Вавилоне; Вещанья звезд прочтя на небосклоне, Их в символы Семит пытливый влил. Седмица дней и Зодиак, — идеи, Пребудут знаком, что уже в Халдее Исканьем тайн дух человека жил. III. Египет Исканьем тайн дух человека жил, И он сберег Атлантов древних тайны, В стране, где, просверлив песок бескрайный, Поит пустыню многоводный Нил. Терпенье, труд, упорный, чрезвычайный, Воздвигли там ряд каменных могил, Чтоб в них навек зов истины застыл: Их формы, грани, связи — не случайны! Египет цели благостной достиг, Хранят поныне плиты пирамиды Живой завет погибшей Атлантиды. Бог Тот чертил слова гигантских книг, Чтоб в числах три, двенадцать и четыре Мощь разума распространялась в мире. IV. Эллада Мощь разума распространялась в мире — Египет креп, как строгое звено, Но было людям жизнь понять дано И в радости: в резце, в палитре, в лире. Влилась в века Эллада, как вино, — В дворцовой фреске, в мраморном кумире, В живом стихе, в обточенном сапфире, Явя, что было, есть и суждено. Но, строя храмы, вознося колонны, Могла ль она забыть зов потаённый, Что край Осириса ей повторил? Шёл Эллин к знанью по пути мистерий, — Но дух народа блеск давал и вере, Прекрасен, светел, венчан, златокрыл. V. Эллинизм и Рим Прекрасен, светел, венчан, златокрыл, Цвел гений Греции. Но предстояло Спаять в одно — халдейские начала И мысли эллинской священный пыл. Встал Александр! Всё ж Року было мало Фалангой всюду созданных горнил; И вот, чтоб Рим весь мир объединил, Медь грозных легионов застонала. В те дни как Азия спешила взять Дар Запада и каждый край, как призма, Лил, преломляя, краски эллинизма, К завоеванью всей вселенной — рать Вёл Римлянин; при первом триумвире Он встал, как царь, в торжественной порфире. VI. Римская Империя Он встал, как царь, в торжественной порфире, Укрыв под ней весь мировой простор. От скал Сахары до Шотландских гор, От врат Мелькарта до снегов Сибири. Столетий и племён смиряя спор, Сливая голоса в безмерном клире, Всем дав участье на вселенском пире, Рим над землёй своё крыло простёр. Все истины, что выступали к свету, — Под гул побед, под сенью римских прав, Переплавлялись властно в новый сплав. Вела Империя работу эту, Хоть вихрь порой величья не щадил, Хоть иногда лампады Рок гасил. VII. Переселение народов Хоть иногда лампады Рок гасил, Рим до конца исполнил труд владыки, Он был свершён, когда, под вопль и крики, Сонм варваров Империю свалил. Народы хлынули, свирепы, дики; Мрак разостлался, тягостен, уныл; Казалось: луч наук навек почил; И тщетно трон свой высил Карл Великий. Но в мгле крушений отблеск золотой Искал путей, везде, сверкал мечтой, Под стук мечей, под грозный скок валькирий. Меж камней, бывших кесарских палат, Под робкий свет монашеских лампад Дух знанья жил, скрыт в тайном эликсире. VIII. Средние века Дух знанья жил, скрыт в тайном эликсире, Поя целебно мутный мрак веков. Пусть жизнь была сплошной борьбой врагов, Пусть меч звенел в бою и на турнире, — Искал алхимик камень мудрецов, Ум утончался в преньях о вампире, Познать Творца пытался богослов, — И мысль качала мировые гири. Монах, судейский, рыцарь, менестрель — Все смутно видели святую цель, Хоть к ней и шли не по одной дороге. В дни ужасов, огня, убийств, тревоги Та цель сияла, как звезда: она Во все века жила, затаена. IX. Возрождение Во все века жила, затаена, И жажда светлых, благостных веселий. Настали сроки: струны вновь запели, И краски вновь зардели с полотна. Из дряхлой Византии в жизнь — весна Вошла, напомнив о любви, о теле; В своих созданьях Винчи, Рафаэли Блеск бытия исчерпали до дна. Те плыли за Колумбом в даль Америк, Те с Кортецом несли на чуждый берег Крест, чтоб с ним меч победно пронести. Стремились все — открыть, изобрести, Найти, создать… Царила в эти годы Надежда — вскрыть все таинства природы. X. Реформация Надежда — вскрыть все таинства природы — Мир к высшей тайне привела, — и Бог Восстал над бурей будничных тревог, Над сном народов, над игрушкой моды. За громом Лютера прошли походы Густава, Тилли; снова сумрак, строг, Окутал землю, и военный рог К войне за веру звал из рода в роды. Промчался Кромвель; прогремела Ночь Варфоломея; люди в пытках гибли; Стал дыбой — крест, костром — страницы Библий. Но Истина, исканий смелых дочь, Жива осталась в вихрях непогоды; К великой цели двигались народы. XI. Революция К великой цели двигались народы. Век философии расцвёл, отцвёл; Он разум обострил, вскрыл глуби зол И людям вспыхнул маяком свободы. Упали с гулом вековые своды, Был свергнут в бездну старый произвол, Поток идей разлился, словно воды, Что в марте затопляют луг и дол. Гудели волны буйного потока, Ученье братства разнеся широко, Под знамя воли клича племена. Бороться с правдой силился напрасно Державный Север: под зарницей красной, Шумя, Европу обняла война. XII. Наполеон Шумя, Европу обняла война, Глася: «Мир хижинам и гибель тронам!» Пусть эта брань потом Наполеоном, В дыму побед, была усмирена, Навек осталась вскрытой глубина; Над ней теперь гудело вещим звоном — Всё то, об чём шептали лишь учёным Намёки книг в былые времена. Ваграм и Дрезден, Аустерлиц и Иена, Вы — двух начал таинственная смена; Толпе открыли вы свободный путь. Народ рванулся ветром тайн дохнуть… Но не давал дышать им в полной мере Все ж топот армий, гулы артиллерий. XIII. Девятнадцатый век Все ж топот армий, гулы артиллерий Затихли; смолк войны зловещий звон; И к знанью сразу распахнулись двери, Природу человек вдруг взял в полон. Упали в прах обломки суеверий, Наука в правду превратила сон: В пар, в телеграф, в фонограф, в телефон, Познав составы звёзд и жизнь бактерий. Античный мир вёл к вечным тайнам нить; Мир новый дал уму власть над природой; Века борьбы венчали всех свободой. Осталось: знанье с тайной съединить. Мы близимся к концу, и новой эре Не заглушить стремленья к высшей сфере. XIV. Мировая война XX века Не заглушить стремленья к высшей сфере И буре той, что днесь шумит кругом! Пусть вновь все люди — злобный враг с врагом, Пусть в новых душах вновь воскресли звери. На суше, в море, в вольной атмосфере, Везде — война, кровь, выстрелы и гром… Рок ныне судит неземным судом Позор республик лживых и империй! Сквозь эту бурю истина пройдет, Народ свободу полно обретёт И сам найдёт пути к мечте столетий! Пройдут бессильно ужасы и эти, И Мысль взлетит размахом мощных крыл Над буйным хаосом стихийных сил! XV. Заключение Над буйным хаосом стихийных сил Сияла людям Мысль, как свет в эфире. Исканьем тайн дух человека жил, Мощь разума распространялась в мире. Прекрасен, светел, венчан, златокрыл, Он встал, как царь в торжественной порфире. Хоть иногда лампады Рок гасил, Дух знанья жил, скрыт в дивном эликсире. Во все века жила, затаена, Надежда — вскрыть все таинства природы, К великой цели двигались народы. Шумя, Европу обняла война… Все ж топот армий, громы артиллерий Не заглушат стремленья к высшей сфере.
Спасибо, Володя! И браво Ольге Борисовой, так кратко, ясно и красиво обрисовавшей картину мира! Великолепный венок сонетов!
Предлагаю удивительный для меня стих, созвучный подобному же и близким по содержанию, но принадлежащему великому символисту В. Брюсову. Видимо, Брюсов воспользовался сюжетом. Его стих, посвященный беременности женщины, уже есть в нашей рубрике. Этот же излагает место и предназначение, роль женщины в Мирах. Владимир Бенедиктов К женщине К тебе мой стих. Прошло безумье! Теперь, покорствуя судьбе, Спокойно, в тихое раздумье Я погружаюсь о тебе, Непостижимое созданье! Цвет мира - женщина - слиянье Лучей и мрака, благ и зол! В тебе явила нам природа Последних тайн своих символ, Грань человеческого рода Тобою перст ее провел. Она, готовя быт мужчины, Глубоко мыслила, творя, Когда себе из горсти глины Земного вызвала царя; Творя тебя, она мечтала, Начальным звукам уст своих Она созвучья лишь искала И извлекла волшебный стих. Живой, томительный и гибкой Сей стих - граница красоты, Сей стих с слезою и с улыбкой, С душой и сердцем - это ты! В душе ты носишь свет надзвездный, А в сердце пламенную кровь - Две дивно сомкнутые бездны, Два моря, слитые в любовь. Земля и небо сжали руки И снова братски обнялись, Когда, познав тоску разлуки, Они в груди твоей сошлись, Но демон их расторгнуть хочет, И в этой храмине красот Земля пирует и хохочет, Тогда как небо слезы льет. Когда ж напрасные усилья Стремишь ты ввысь - к родной звезде, Я мыслю: бедный ангел, где Твои оторванные крылья? Я их найду, я их отдам Твоим небесным раменам... Лети!.. Но этот дар бесценный Ты захотела ль бы принять И мир вещественности бренной На мир воздушный променять? Нет! Иль с собой в край жизни новой Дары земли, какие есть, Взяла б ты от земли суровой, Чтобы туда их груз свинцовый На нежных персях перенесть! Без обожаемого праха Тебе и рай - обитель страха, И грустно в небе голубом: Твой взор, столь ясный, видит в нем Одни лазоревые степи; Там пусто - и душе твоей Земные тягостные цепи Полета горнего милей! О небо, небо голубое! Очаровательная степь! Разгул, раздолье вековое Блаженных душ, сорвавших цепь! Там млечный пояс, там зарница, Там свет полярный - исполин, Там блещет утра багряница, Там ездит солнца колесница, Там бродит месяц - бедуин, Там идут звезды караваном, Там, бросив хвост через зенит, Порою вихрем - ураганом Комета бурная летит. Там, там когда-то в хоре звездном, Неукротим, свободен, дик, Мой юный взор, скользя по безднам, Встречал волшебный женский лик; Там образ дивного созданья Сиял мне в сумрачную ночь, Там... Но к чему воспоминанья? Прочь, возмутительные, прочь! Широко, ясно небо Божье,- Но ты, повитая красой, Тебе земля, твое подножье, Милей, чем свод над головой! Упрека нет,- такая доля Тебе, быть может, суждена; Твоя младенческая воля Чертой судеб обведена. Должна от света ты зависеть, Склоняться, падать перед ним, Чтоб, может быть, его возвысить Паденьем горестным твоим; Должна и мучиться и мучить, Сливаться с бренностью вещей, Чтоб тяжесть мира улетучить Эфирной легкостью твоей; Не постигая вдохновенья, Его собой воспламенять И строгий хлад благоговенья Слезой сердечной заменять; Порою на груди безверца Быть всем, быть верой для него, Порою там, где кету сердца, Его создать из ничего, Бездарному быть божьим даром; Уму надменному назло, Отринув ум, с безумным жаром Лобзать безумное чело; Порой быть жертвою обмана, Мольбы и вопли отвергать, Венчать любовью истукана И камень к сердцу прижимать. Ты любишь - нет тебе укора! В нас сердце, полное чудес, И нет земного приговора Тебе, посланнице небес! Не яркой прелестью улыбки Ты искупать должна порой Свои сердечные ошибки, Но мук ужасных глубиной, Томленьем, грустью безнадежной Души, рожденной для забав И небом вложенной так нежно В телесный, радужный состав. Жемчужина в венце творений! Ты вся любовь; все дни твои - Кругом извитые ступени Высокой лестницы любви! Дитя, ты пьешь святое чувство На персях матери, оно Тобой в глубокое искусство Нежнейших ласк облечено. Ты дева юная, любовью, Быть может, новой ты полна; Ты шепчешь имя изголовью, Забыв другие имена, Таишь восторг и втайне плачешь, От света хладного в груди Опасный пламень робко прячешь И шепчешь сердцу: погоди! Супруга ты,- священным клиром Ты в этот сан возведена; Твоя любовь пред целым миром Уже открыта, ты - жена! Перед лицом друзей и братий Уже ты любишь без стыда! Тебя супруг кольцом объятий Перепоясал навсегда; Тебе дано его покоить, Судьбу и жизнь его делить, Его все радости удвоить, Его печали раздвоить. И вот ты мать переселенца Из мрачных стран небытия - Весь мир твой в образе младенца Теперь на персях у тебя; Теперь, как в небе беспредельном, Покоясь в лоне колыбельном, Лежит вселенная твоя; Ее ты воплям чутко внемлешь, Стремишься к ней - и посреди Глубокой тьмы ее подъемлешь К своей питательной груди, И в этот час, как все в покое, В пучине снов и темноты, Не спят, не дремлют только двое: Звезда полночная да ты! И я, возникший для волнений, За жизнь собратий и свою Тебе венец благословений От всех рожденных подаю!
Не могу отнести это стихотворение к эзотерической поэзии. Скорее всего, это простая философия житейской мудрости. И всё же хочется, чтобы вы познакомились с этим стихотворением, написанным более ста лет назад. Больному Есть горячее солнце, наивные дети, Драгоценная радость мелодий и книг. Если нет — то ведь были, ведь были на свете И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ... Есть незримое творчество в каждом мгновеньи - В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз. Будь творцом! Созидай золотые мгновенья. В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз... Бесконечно позорно в припадке печали Добровольно исчезнуть, как тень на стекле. Разве Новые Встречи уже отсияли? Разве только собаки живут на земле? Если сам я угрюм, как голландская сажа (Улыбнись, улыбнись на сравненье моё!), Этот чёрный румянец — налёт от дренажа, Это Муза меня подняла на копьё. Подожди! Я сживусь со своим новосельем - Как весенний скворец запою на копье! Оглушу твои уши цыганским весельем! Дай лишь срок разобраться в проклятом тряпье. Оставайся! Так мало здесь чутких и честных... Оставайся! Лишь в них оправданье земли. Адресов я не знаю — ищи неизвестных, Как и ты, неподвижно лежащих в пыли. Если лучшие будут бросаться в пролёты, Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц! Полюби безотчётную радость полёта... Разверни свою душу до полных границ. Будь женой или мужем, сестрой или братом, Акушеркой, художником, нянькой, врачом, Отдавай — и, дрожа, не тянись за возвратом. Все сердца открываются этим ключом. Есть ещё острова одиночества мысли. Будь умён и не бойся на них отдыхать. Там обрывы над тёмной водою нависли - Можешь думать... и камешки в воду бросать... А вопросы... Вопросы не знают ответа - Налетят, разожгут и умчатся, как корь. Соломон нам оставил два мудрых совета: Убегай от тоски и с глупцами не спорь. Саша Чёрный, 1910
ПРИРОДА Где, скажите, есть такая сила, Чтоб могла Природу победить, Чтобы ей Природа подчинилась, Только ей одной могла служить? Чтобы каждому порыву ветра Указать могла бы смело путь, Чтобы каждому биенью сердца Знала, где и сколько отдохнуть? Посмотрите: небо в серых тучах, Дождь сегодня, завтра тоже дождь, Где, скажите, есть такая сила, Чтоб могла Природу превозмочь? Чтоб могла остановить стихию, Там, где нужно, напоить поля, Чтоб могла горячими лучами Осушить запревшие хлеба? Знаю, знаю, есть такая сила, Что одним движением руки Напоила б Землю, осушила И дала б обильные плоды. Подойдите ближе, попросите... Прочь из сердца грубости и смех! Все равно настанут дни такие - И Природа победит нас всех! Пронесется ветер ураганом, Разметает все перед собой И расчистит путь для новой жизни - Дружной, справедливой и простой. Не посмотрит, кто одет роскошно, Не опустит рук в карман большой, Разбросает в стороны богатство... Сила в том, кто голый и босой! Подойдите ближе, попросите... Прочь из сердца грубости и смех! Все равно настанут дни такие - И Природа победит нас всех! П. К. Иванов Впервые со стихотворением Природа, я познакомился 24 года назад. Мое сердце сразу приняло его, я почувствовал теплоту и радость. Особенно мне были созвучны строки: Пронесется ветер ураганом, Разметает все перед собой И расчистит путь для новой жизни - Дружной, справедливой и простой. Не посмотрит, кто одет роскошно, Не опустит рук в карман большой, Разбросает в стороны богатство... Сила в том, кто голый и босой! Но всей обширности и глубины стихотворения я понять не мог. Знаний было недостаточно. Ведь чему нас учили – человек царь Природы. Природа представлялась как покров планеты – растения, реки, животные. Но в словах Учителя, я чувствовал нечто большее, но ум …. Я пробовал искать ответы на вопросы, которые вставали в моем сознании. Библия, Веды, я не мог прочитать более 10-15 страниц. Что-то внутри меня восставало и буквально не давало читать! И вот спустя годы, жизнь меня привела к Учению Живой Этики. Сначала я начал читать письма Е.И.Рерих (книгу купила моя жена). И буквально с первых строк я ощутил всем своим естеством – вот ОНО, вот ТО что я искал. Ни одна фраза, ни одно утверждение, ни одна буква, не вызывали у меня никаких сомнений, ВСЕ БЫЛО ДЛЯ МЕНЯ ИСТИНА! Постепенно знакомясь с Учением, я начал понимать все глубину и красоту стихотворения Природа. Я не буду расшифровывать свое понимание текста стиха, потому что уверен каждый участник форума сам увидит нужные грани. Остановлюсь лишь на одном абзаце, очень важном и несущим саму Любовь: Знаю, знаю, есть такая сила, Что одним движением руки Напоила б Землю, осушила И дала б обильные плоды. Подойдите ближе, попросите... Прочь из сердца грубости и смех! Эзотерическое Учение не ставит во главе эволюции жизни «Отца». Он стоит третьим и есть «Сын Своей Матери». Во главе всего или, так сказать, за покровом находится «Вечное и Непрекращающееся Дыхание всего сущего». Но на плане Проявленного царствует вечно женственная Природа, или Великая Матерь Мира, непосредственное отражение которой мы находим во Владычицах каждой планеты. Но и каждая женщина в потенциале своем будущая матерь мира" (см. Письма Е. Рерих: от 24. 8.) Проходящий в гордости не от огненной природы; проходящий в самоуничижении не от огненной природы, только простота Огню свойственна. Учение Живой Этики - Мир Огненный, часть 1, 577 Подойдите ближе, попросите... Попросим у Матери Мира и Иерархии Света, попросим и пожелаем с Любовью – Мира, Радости, Братства и Труда для всего Человечества, для всей Планеты и всех живых существ ее населяющих. Попросим в ПРОСТОТЕ - Прочь из сердца грубости и смех! Попросим голые и босые – очистившиеся от всех видов самости и вернувшиеся к жизни в Природе. Попросим не как «цари», но как СОТРУДНИКИ И ЛЮБЯЩИЕ ДЕТИ! И ЗОВ ЛЮБВИ ПРИНЕСЕТ ОТВЕТ ВОЗЛЮБЛЕННОГО!
Мишель де Нострдам Какая Красота, какое созвучие Учению, о Дамах 131 В преступных кругах тоже шум раздаётся, Что Вечное Царство страданьем берётся, И скажет им Бог: "Жертвуй телом смелее", Хоть будут бояться, но Вечность - милее. 132 Летит упрежденье невеждам увядшим, Что в будущем нету пути людям падшим, Любовь и Посланник напомнят Основы, Пророчества снимут с народа оковы. 133 Славяне стремятся исполнить Завет, Из прошлого в помощь - Пророчества Свет, Навечно Союз там возникнет Великий, И, каясь, войдут в Него пара религий. 136 Наследство, что найдено, сын, береги, Чиновник и Вестник в России - враги, В уме от испуга у власти темно, И Слово Небес будет угнетено. 137 Всё ближе опасность к Вождям молодым, Завет возродить предначертано Им, Чиновник готов с Божьей Вестью подраться, Сокровище в том, чего власти боятся. 138 Будет отправлен во тьму тайный враг, Послы от Создателя сделают так, Истины Ключ ныне выдан Славянам, На все времена, всем потомкам землянам. 139 Очнувшийся Вождь, Совершенство познает, Ссоры и ужасы Он побеждает, Пророчества древние будут уместны, А все заблуждения станут известны. 140 Посланники ставят Заветную Власть Везде загорается к Истине страсть, Славянскому шириться в мире влиянью, Всё дальше лететь Основному Посланью. 129 А кто-то всё ищет себе оправданий, И трудно отходит от грязных желаний, Религии в шоке свой бред оставляют, (комм. – Какие слова!!!) Славян - Победителей все поздравляют. 115 Все изменилось и тайны открыты, Уж меньше страданий, и смерти забыты, Даты Пророка народами признаны, Кто их не принял, те станут безжизненны. 122 Спокойствие и доброта у Славян, И ими не найден в Завете изъян, Преступникам будет в последствии стыдно, Ведь им за неверие - счастья не видно. 108 Где нету Завета, жить будет опасно, И Вестник Небес говорит очень ясно: Счастью не быть, потакая гордыне, И беды там будут все чаще отныне. 113 Духовных успехов в достатке не видно, Прощения нет - вот, что очень обидно, И много ещё, в сути, мстительных стычек, И многие гибнут от грязных привычек. 2 О Вечном Наследстве Небесное Слово, Дадут на земле Сыны Бога Живого, Пророчеством дни начинаний полны, Огонь же Небесный - сильнее войны. 5 Губитель Земли! Как ты будешь бояться! Ведь Ангел рождён, чтоб с тобой рассчитаться, Пророчества древние вышли в подмогу - Помощь от Друга, примкнувшего к Богу. 7 Как ясно звучит из строки завещанья, У детища этого нет окончанья, Вестник приходит и жизнь изменяет, Открытое раньше - Ему помогает. ( Тайная Доктрина Блаватской и Агни Йога Рерихов) 9 По Воле Небес и пришедшего срока, Допущен Наследник в наследство Пророка, Славяне, как верные Духа сыны, Пьянея от счастья, Завету верны. 26 Пророчество слабнет в своем недостатке, Но вдруг обнаружится в полном порядке, В России столь громкими будут стихи, Хозяину их эти дни не легки. 6 Он будет украшен упреком обильным, Зато, кто-то слабый стал духом всесильным, Голод духовный, в законе упадок, В пророчествах Дам соблюдён весь порядок 49 Скажут Избраннику: "Ты, хоть умри, Но Чудо, чтоб нам поглазеть, сотвори". Отказано всем, и служители злобы, Выкажут все из звериной утробы. 81 Приблизятся смерти за зло языка, Дева ту жатву уменьшит слегка, Упрямцы же Деву желают убить, Судьбе разрешая себя погубить. 69 Взволнованы темные жизненной драмой, А люди довольны сегодняшней Дамой, Не выдержит Небо торговлю, поверьте, Вопрос-то стоит ведь о жизни и смерти. 40 Из Дома Завета опасность видна, На Западе панику сеет она, Буря и злоба, их ум возмущен, Вестником яростный "зверь" укрощен. 63 "Звери" в итоге напуганы крахом, Лица невежд перекошены страхом, Пророк то, выходит, ученей всего, Но низко упавший, не любит Его. 72 Знаменья, страхи, заставят пригнуться, Земные Губители все содрогнутся, Отринута раз ими Жизни Опора, Злоба им тяжко аукнется скоро. 51 Расторгнут Завет будет в стане упавших, Погубит судьба, против Бога восставших, Не станет подкупленным Вестник-Пророк, И добрый Союз образуется в срок. 55 Слово Отца в исполненьи очнется, Падение, взлет, и Хозяин вернется, Великий Великий не будет обманут, Работники Света Владыками станут. 57 Убита беда Неземными Словами, Великий Старик, Он сегодня не с нами, Вернулся почет, но забвенье придет, Ведь Вестник-Спаситель, Его превзойдет. 16 Что миру открылось - есть Неба Цветы, И в смертности нету какой то нужды, Что было сокрыто - теперь будет ясно, Пророки приходят, как станет опасно. 17 Победа Пророчества Землю спасает, И Слово Наследника мир потрясает, Он - Главный Судья, Он народ не обманет, А книга покойного (Ностр.) собранной станет. 19 В чтеньи успех, содержанье раскрыто, Увидено в книге, что было сокрыто, Там прятались данные Сына Пророка, Чтоб не был отслежен Он ранее срока. 23 С опекой Весталок война замирает, Слияние Дам беды все покоряет, Конец и Начало, Оракул возвышен, Теперь Он из прошлого многими слышен. 24 Два смысла: поминки и свадьбу представил, Войну усыпляет, а праздник оставил, Дама, народ, сатана почти скован, Завет всеми принят и всем растолкован. 27 Пророческий Голос потомка другого, Вызовет за морем ярость больного, Слово живет, горит шапка на воре, Главам бежать чрез открытое море. 28 Вера была, - значит, быть и надежде, А зло губит зло, убивая, как прежде, Кто правильно внял - забывает о горе, Князья меж собою давно уже в ссоре. 29 Бывает, что люди - пустые созданья, Но начался штурм на границе сознанья, Кто-то Посланье прочтет и завоет, Другой же, в Пророчестве - Чудо откроет. 32 Силу Любви примет поздняя ДАМА, Уйдет от известности, шума и гама, Вестник Великий не хочет на трон, Угроз людям власти не сделает Он. 33 Древний возвышен, Союзы, веселье, Враг же - не спит, варит мертвое зелье, Каверзный слух или сплетня пускается, Светом Небесным то зло разрушается. 34 Запад Посланье прочесть не забудет, Священник за морем повежливей будет, "Слово - Огонь", - скажет там обыватель. Поднят трофей, как просил Зачинатель. 35 Дамам уж нету нужды обучать, Народ уже понял, как счастье начать, Пророки растут, Ясновидящих много, Радость, Союз и забота от Бога. 38 Вестник встречается, словно Король, Узнан от Бога сердечный пароль, Весть Коронована, злобе конец, Скромнея и плача, умнеет гордец. 43 Славяне приблизились быстро к Завету, Чего опасались, того-то и нету, Нет и опасности новой беды, Много Живой лишь во взятом воды. 45 Вершатся Дела, и Завет возродился, Посланник от Бога планете открылся, Голос, Невеждам кричать не сорвется, Хитростью, мира Он все же добьется. 141 Пророк из Посольства закончил дорогу, И завтра - Домой Он отправится к БОГУ, Там родичи, братья, но, кроме того, Москва в свое время увидит Его.
ПРОДОЛЖЕНИЕ, Несколько стихов советского поэта Н.Заболотского. Трагическая, типичная судьба многих деятелей искусства тех времен. Невозможно с первого прочтения выявить саму эзотерику, но она присутствует и заявляет о себе. Метаморфозы Как мир меняется! И как я сам меняюсь! Лишь именем одним я называюсь, На самом деле то, что именуют мной, - Не я один. Нас много. Я - живой Чтоб кровь моя остынуть не успела, Я умирал не раз. О, сколько мертвых тел Я отделил от собственного тела! И если б только разум мой прозрел И в землю устремил пронзительное око, Он увидал бы там, среди могил, глубоко Лежащего меня. Он показал бы мне Меня, колеблемого на морской волне, Меня, летящего по ветру в край незримый, Мой бедный прах, когда-то так любимый. А я все жив! Все чище и полней Объемлет дух скопленье чудных тварей. Жива природа. Жив среди камней И злак живой и мертвый мой гербарий. Звено в звено и форма в форму. Мир Во всей его живой архитектуре - Орган поющий, море труб, клавир, Не умирающий ни в радости, ни в буре. Как все меняется! Что было раньше птицей, Теперь лежит написанной страницей; Мысль некогда была простым цветком, Поэма шествовала медленным быком; А то, что было мною, то, быть может, Опять растет и мир растений множит. Вот так, с трудом пытаясь развивать Как бы клубок какой-то сложной пряжи, Вдруг и увидишь то, что должно называть Бессмертием. О, суеверья наши! 1937
Поскольку на предыдущих страницах уже неоднократно цитировались Тютчев и Фет, на подборку их эзотерических стихотворений дам только ссылки: - Федор Тютчев http://nowimir.ru/AUT/022100.htm - Афанасий Фет http://nowimir.ru/AUT/022100_2.htm Дальше приведу избранные работы Алексея Константиновича Толстого, которого, скорее всего, большинство из нас хорошо знает по его стихотворению "Против течения". ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ 1 Други, вы слышите ль крик оглушительный: «Сдайтесь, певцы и художники! Кстати ли Вымыслы ваши в наш век положительный? Много ли вас остаётся, мечтатели? Сдайтеся натиску нового времени, Мир отрезвился, прошли увлечения – Где ж устоять вам, отжившему племени, Против течения?» 2 Други, не верьте! Всё та же единая Сила нас манит к себе неизвестная, Та же пленяет нас песнь соловьиная, Те же нас радуют звёзды небесные! Правда всё та же! Средь мрака ненастного Верьте чудесной звезде вдохновения, Дружно гребите, во имя прекрасного, Против течения! 3 Вспомните: в дни Византии расслабленной, В приступах ярых на Божьи обители, Дерзко ругаясь святыне награбленной, Так же кричали икон истребители: «Кто воспротивится нашему множеству? Мир обновили мы силой мышления – Где ж побеждённому спорить художеству Против течения?» 4 В оные ж дни, после казни Спасителя, В дни, как апостолы шли вдохновенные, Шли проповедовать слово Учителя, Книжники так говорили надменные: «Распят мятежник! Нет проку в осмеянном, Всем ненавистном, безумном учении! Им ли убогим идти галилеянам Против течения!» 5 Други, гребите! Напрасно хулители Мнят оскорбить нас своею гордынею – На берег вскоре мы, волн победители, Выйдем торжественно с нашей святынею! Верх над конечным возьмёт бесконечное, Верою в наше святое значение Мы же возбудим течение встречное Против течения!
Напомню, что Алексей Константинович Толстой (1817–1875) – русский писатель, поэт, драматург. Чаще всего его знают как создателя баллад, сатирических стихотворений, исторического романа «Князь Серебряный», драматической трилогии «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Фёдор Иоаннович» и «Царь Борис». В то же время он автор проникновенной лирики, с ярко выраженным музыкальным началом, психологических новелл в стихах. Самое существенное и основное в поэзии Толстого, чем не может не вдохновляться философское раздумье, это его живое ощущение того, что мир видимый корнями своими уходит в запредельную сферу, что мир полон отражениями Вечного Бытия, Вечной Красоты. Правда, мы все любим «любовью раздробленной», не умеем это слить в единство, но самое Бытие – «едино, цельно, неделимо». Это и есть центральное видение, которым жил Толстой, – и это есть тот драгоценный дар, какой оставил нам его поэтический гений.
Будет неверно представлять А.К. Толстого, как человека, оторванного от жизни. В своем стихотворении к Аксакову, он признается в своей любви ко всему прекрасному, что его окружает. И все же предпочтение отдает "иной красоте". И. С. АКСАКОВУ Судя меня довольно строго, В моих стихах находишь ты, Что в них торжественности много И слишком мало простоты. Так. В беспредельное влекома, Душа незримый чует мир, И я не раз под голос грома, Быть может, строил мой псалтырь. Но я не чужд и здешней жизни; Служа таинственной отчизне, Я и в пылу душевных сил О том, что близко, не забыл. Поверь, и мне мила природа, И быт родного нам народа – Его стремленья я делю, И всe земное я люблю, Все ежедневные картины: Поля, и села, и равнины, И шум колеблемых лесов, И звон косы в лугу росистом, И пляску с топаньем и свистом Под говор пьяных мужичков; В степи чумацкие ночлеги, И рек безбережный разлив, И скрып кочующей телеги, И вид волнующихся нив; Люблю я тройку удалую, И свист саней на всем бегу, На славу кованную сбрую, И золоченую дугу; Люблю тот край, где зимы долги, Но где весна так молода, Где вниз по матушке по Волге Идут бурлацкие суда; И все мне дороги явленья, Тобой описанные, друг, Твои гражданские стремленья И честной речи трезвый звук. Но всe, что чисто и достойно, Что на земле сложилось стройно, Для человека то ужель, В тревоге вечной мирозданья, Есть грань высокого призванья И окончательная цель? Нет, в каждом шорохе растенья И в каждом трепете листа Иное слышится значенье, Видна иная красота! Я в них иному гласу внемлю И, жизнью смертною дыша, Гляжу с любовию на землю, Но выше просится душа; И что ее, всегда чаруя, Зовет и манит вдалеке – О том поведать не могу я На ежедневном языке.
Точно неизвестны источники тайнознания Алексея Толстого. Однако в его окружении было немало масонов. Например, одним из авторитетнейших людей в масонстве был дед Толстого - граф Алексей Кириллович Разумовский. Также его воспитателем и первым учителем был дядя - Алексей Перовский, которого мы знаем под псевдонимом Антоний Погорельский по его замечательной сказке "Черная курица", написанной специально для племянника. О мистических увлечениях Перовского говорит также и другое его литературное наследие. Кроме того, А.К. Толстой, решивший в 1858 году поселиться в бывшем дядином имении Погорельцы, нашел там библиотеку, в которой, по его словам, есть хорошие и редкие издания, как например, большое описание Египта и множество очень старинных книг о магии. В окружении А.К. Толстого и дядя по отцу - известный художник Федор Петрович Толстой, с которым поддерживала отношения мать поэта, тоже был масоном. Не удивительно встретить в его творчестве глубокое понимание многих явлений, источником которых есть мир Надземный. Вот, например, как Толстой говорит о природе творчества: ¤ ¤ ¤ Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты создатель! Вечно носились они над землёю, незримые оку. Нет, то не Фидий воздвиг олимпийского славного Зевса! Фидий ли выдумал это чело, эту львиную гриву, Ласковый, царственный взор из-под мрака бровей громоносных? Нет, то не Гёте великого Фауста создал, который, В древнегерманской одежде, но в правде глубокой, вселенской, С образом сходен предвечным своим от слова до слова. Или Бетховен, когда находил он свой марш похоронный, Брал из себя этот ряд раздирающих сердце аккордов, Плач неутешной души над погибшей великою мыслью, Рушенье светлых миров в безнадежную бездну хаоса? Нет, эти звуки рыдали всегда в беспредельном пространстве, Он же, глухой для земли, неземные подслушал рыданья. Много в пространстве невидимых форм и неслышимых звуков, Много чудесных в нём есть сочетаний и слова и света, Но передаст их лишь тот, кто умеет и видеть и слышать, Кто, уловив лишь рисунка черту, лишь созвучье, лишь слово, Целое с ним вовлекает созданье в наш мир удивленный. О, окружи себя мраком, поэт, окружися молчаньем, Будь одинок и слеп, как Гомер, и глух, как Бетховен, Слух же душевный сильней напрягай и душевное зренье, И как над пламенем грамоты тайной бесцветные строки Вдруг выступают, так выступят вдруг пред тобою картины, Выйдут из мрака всё ярче цвета, осязательней формы, Стройные слов сочетания в ясном сплетутся значенье… Ты ж в этот миг и внимай, и гляди, притаивши дыханье, И, созидая потом, мимолётное помни виденье!