Храм природы (Шавла-Маашей-2009)

[Jack]

Мы прошли оттуда по краю леса в центре этого кадра:

[Jack]

Примерно через 2 часа движения устроили перекус. Причём всё время, пока мы шли, над нами (над всем плато) была хорошая погода, а над Северо-Чуйским хребтом всё время ходили тучи и временами шёл дождь (или даже снег).

[Jack]

Идём наперегонки с группой томичей, которые в пути уже 23 дня. Они стартовали из Тюнгура, прошли мимо Белухи и через множество перевалов вышли сюда. Сегодня их путь лежит "вниз" - на трассу М52.

Тем временем мы приближаемся к краю плато, и слева нам открывается Курайский хребет, находящийся на той стороне Чуи:


Переходим сухое русло Карасу

[Jack]

Вот мы вышли на край плато. Алёша даже ахнул. Под нашими ногами лежит долгожданное ущелье Маашей.


Вид вниз по долине Маашея

[Jack]

Ну это налево такая погода хорошая. А направо посмотреть, так там на макушки снег ложится на наших глазах:


Ущелье Маашей

[Jack]

Когда на краю кто-нибудь стоит, высота выглядит более эффектно


Спуск с плато в долину

[Jack]

Спустились немного пониже. Вид на Курайский хребет.


Вид на Курайский хребет

[Jack]

Спустившись с плато, вышли к алтайской ферме, где купили две лепёшки. Тут они оказались подешевле, чем на Шавлинском - 50р., и размером побольше. Настигли группу набережночелнинцев, которые вышли раньше нас на 1 час, но задержались опять же по причине рассеяния, что ещё раз подтверждает - надо ходить всем в пределах прямой видимости!

От фермы мы повернули вверх по ущелью Маашей, и через час движения вышли в устье реки Каракабак - к нашей сегодняшней конечной цели. Здесь мы будем ночевать две ночи в ожидании Паши.

Перед стоянкой нужно было перейти по брёвнам несколько рукавов Каракабака. Пока я Алёше не разрешаю переправы с рюкзаком - забираю у него рюкзак, и прошу по брёвнам передвигаться на четвереньках - чтобы уж точно не рисковать. Но на следующей день он ходил по этому бревну уже даже с дровами.

[Jack]

Это, пожалуй, самая уютная стоянка на данном маршруте (наряду с кедровыми на верху Ороя)




Сегодня вечером и ночью мне волею судьбы удалось проверить один педагогическо-мистический факт. Переход сегодня был довольно лёгкий, поэтому у ребёнка было ещё довольно много сил - он слишком много кривлялся, очень невнимательно слушал мои поручения при установке палатки и разбивке лагеря. Моё нестерпимое желание того, чтобы всё было как надо, и чтобы ребёнок был нормальный и послушный, привело меня в состояние сильного раздражения (чего почти никогда не случалось со мной в процессе воспитания), и я в этом состоянии на него накричал, и к тому же ещё отшлёпал. Он меня сильно испугался, и как только я это увидел, ко мне сразу пришло очень сильное и жгучее раскаяние за моё отсутствие терпения. Плюс к этому, после вспышки раздражения я почувствовал, что с нами в этом лагере ещё кто-то "поселился". Весь вечер я прям места себе не находил за эту свою вспышку, сочувствие к ребёнку сопровождалось ещё каким-то вязким и обессиливающим чувством, перемешанным с гудением в голове. Слава Богу, мы с вечера набрали много дров! Их сбор был своего рода защитный труд, и к тому же они нас очень пригодились для ночного костра.

Спать легли не сильно рано и не сильно поздно - наверно в одиннадцатом часу. В 2:30 Алёшка просыпается со слезами: "Папа, мне стра-а-ашно!" Ладно, думаю, давай почитаем. Достал книжку "Листы сада Мории. Зов". Почитали. Включил телефон, послушали Хор Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Выключил фонарь, снова попытались уснуть - ребёнок плачет - страшно, и сны приходят страшные. Снова включил фонарь, стали повторять таблицу умножения. Я едва-едва ворочаю языком, глаза сами закрываются. После ответа на вопрос "Трижды девять?" наступает длинная пауза, потом оклик: "Папа!"... ой... я уснул... "На чём мы остановились?" После нескольких попыток выключить фонарь я понял - не стоит больше пытаться.

Вылезаем к костру. Костёр быстренько разгорается, становится тепло. Разговариваем с ним о мире духов, и о том, что "ничто не может причинить мне вреда". Время от времени Алёшка вздрагивает, прижимается ко мне, и пальцем показывает в темноту: "А-а! Чьи-то ноги!" Я медленно начинаю понимать, что всё это из-за случая накануне - вместе со вспышкой раздражения в нашем лагере "поселился" кто-то неблагодатный.

Самый лучший защитник от всех страхов - это какое-нибудь дело. Начинаем варить овсяную кашу. Съёдаем её - на улице до сих пор темно. Через некоторое время темнота перестаёт быть настолько кромешной - близится рассвет. Несмотря на то, что у костра совсем не видно, что вот-вот будет рассвет, утренние энергии начинают брать своё - все страхи уходят, и мы просто уже беседуем у костра. Вдруг Алёшка подскакивает, и пальцем показывая вперёд крадучись бежит в сторону. Я - за ним. Метрах в двадцати от нас сидит большой заяц. Потом он заковылял в кусты, а мы вернулись обратно к теплу. Через пару минут заяц вышел из кустов и заковылял вокруг костра в трёх метрах от нас, затем остановился под деревом, и начал щипать какие-то ветки. Я вот только не понимаю, мы вели себя не очень тихо, горел яркий огонь - неужели заяц ничего этого не боялся, или на него тоже действуют утренние энергии?

Мы всю эту картину наблюдали в общей сложности минут двадцать. Потом заяц вскинул голову, навострил уши, сосредоточенно посмотрел в сторону нашей палатки - и в то же мгновение сиганул в кусты. Пока мы за ним наблюдали, на улице стало существенно светлее.

Из этого случая с ночными страхами впоследствии я для себя сделал очень важный педагогический вывод. Во время родительского раздражения очень сильно портится устроение души ребёнка. Да и не только это. Вообще мне было ясно продемонстрировано, как через раздражение приходит чуждое и нарушает весь покой. Оно способно испортить любое дело, нарушить любую сосредоточенность. Это какая-то "лярва" - почти живое существо, или может быть это что-то вроде бесов, радующихся своей поживе. Я помнил, что Святые Отцы советуют в таких случаях громко и возмущённо говорить "Ты зачем пришёл!?" Но от этих мыслей у меня у самого был аж мороз по коже, и я побоялся ещё больше испугать ребёнка чрезмерной реальностью сказанных слов.

[Jack]

24.08.2009. Пнд. День 12-й

Так вот постепенно ночь перешла в утро. Снова мимо нас идёт группа из Набережных Челнов - они идут вверх - выше озера Маашей, поближе к леднику Маашей, чтобы встать на кедровых стоянках под Алёнкиными озёрами с целью на завтра сходить в направлении Нижнешавлинского перевала с этой стороны, коли не получилось взять его напрямую от Шавлинского озера. Немного пообщались, пожелали друг другу удачи, и они двинулись дальше.

Возле нашей стоянки один из рукавов Каракабака впадает в один из рукавов Маашея.

[Jack]

Вид вверх по долине Маашея

[Jack]

Тенистые борта долины

[Jack]

Алёшка, как всегда, никуда не хочет. Только тянет меня сходить на алтайскую ферму за молоком и лепёшками.
В два часа дня выдвинулись на ферму. Идти туда без привалов около 40 минут. Пока туда шли, погода снова немного испортилась - пошёл небольшой дождик. По пути вышли на высокий берег Маашея, сделать пару снимков.

[Jack]

Через полтора часа имеем уже другой вид




На этом берегу мы остановились, и сьели по поллепёшки с молоком - пока они ещё горячие.

[Jack]

Оранжевые камни

[Jack]

Собирали дрова, жгли костёр. Иногда сидели в палатке, пережидали дождь. Алёшка слушал с телефона группу Chilly, альбом "Secret Lies" (1981). Эта группа ему понравилась ещё в маршрутке, когда мы ехали в поход - слушал на несколько кругов. И здесь, в матрасные дни, выходил на берег, принимал созерцательную позу, вставлял наушники, и не двигался около часа. Хорошие, такие "полётные" песни.


Музыка в устье Каракабака

[Jack]

Вот такой лагерь



Потом попозже снова полил дождь, да такой сильный. Мы целый час сидели в палатке, уже даже стемнело. Там, за озером Маашей весь вечер стояла стена дождя. Потом мы вылезли из палатки поужинать, и спать. Предыдущая ночь без сна дала о себе знать - мы уснули быстро. Я только помню сквозь сон, как по палатке стучит сильный дождь, и я только успел подумать, что эта ночь не должна быть холодной - обычно в дождь так и бывает.

[Jack]

25.08.2009. Втр. День 13-й

Вот такая была дождливая ночь... Вернее только первая половина ночи. Вторая половина была просто чистейшим сибирским морозом. Я помню, что просыпался, и постепенно одевал на себя новые одежды, и снова засыпал.

Утром вылез, и быстренько к костерку. Дров накануне набрали много, быстро стало тепло. Согрелся, взял фотоаппарат, и пошёл по кустам.

Дождь превратился в лёд

[Jack]

Ощетинился

[Jack]

Колом застыл